Ведь именно для этого она дала запись мне, чтобы я могла увидеть и рассудить сама. Зрачки глаз Линча расширились, а взгляд скользнул влево и вниз. Челюсть отвисла. Но даже не будь у меня этих признаков, я была уверена: он лжет.
Более того. Когда он побледнел, бляшка на его щеке потемнела. Лицо исказила паника. И после того как Коулмен подчеркнула, насколько важно знать местонахождение ушей, панику на лице сменил… страх.
Копию видео и сравнительную характеристику я отправила Зигмунду Вайсу.
Последующие поколения, возможно, придумают более язвительные термины, но шокирующая всех идея какое‑то время существовала. Я о том, что доктор Дэвид Вайс, Министерство юстиции, доктор психологических наук, также известный по кличке Зигмунд, а коротко Зиг, и я как‑то дружески потрахались. Ну хорошо, дважды. Ладно, трижды, если посчитать мою «отвальную», на которой мы так накачались, что не преуспели даже в раздевании.
Первый секс с Зигмундом у нас случился, когда Пол бросил меня. Второй – ближе к концу моей карьеры, после того как я застрелила подозреваемого. Тогда я не могла вспомнить себя настоящую, и эта ночь нужна была, чтобы воссоединиться с собой.
А еще Вайс был умнее, и мне всегда это нравилось. Люблю проводить время с людьми, которые вынуждают меня делать умственные «скачки», дабы не отставать от них.
Я сомневалась, выходить ли замуж за Перфессера, потому что он напоминал мне Зигмунда.
Время на Восточном побережье, где жил Зигмунд, на три часа опережало наше, но это вовсе не значит, что он вот‑вот позвонит. Он любил повторять, что живет по какому‑то древнему правилу: «У смертных задние мысли – самые мудрые». Зигмунд посмотрит видео и подумает, и снова посмотрит, и еще раз подумает, прежде чем позвонить.
В ожидании я решила убить время. Достала из холодильника упаковку мясного фарша и смешала его с яйцом, панировочными сухарями и соусом чили. Мясной рулет был частью моего чередующегося прейскуранта из семи блюд, которые я могла приготовить, включая цыпленка «шейк‑н‑бейк», жареную рыбу, запеченную свиную отбивную с добавлением во все это небольшого количества соуса барбекю. Я давно подумывала о покупке гриля.
Пока я месила и била кулаками смесь, вспоминала лицо Флойда Линча. Я слепила из нее маленький «футбольный мяч» и убрала в холодильник на потом.
Зигмунд до сих пор не позвонил. Я запустила компьютер и вызвала его по «Скайпу».
– Смело пользуемся новейшей технологией, – отозвался он, откидываясь на спинку кресла в своем кабинете. Зиг бросил на меня быстрый и внимательный взгляд. Я не пыталась спрятаться от него, не знала как, хотя надеялась, что ничем не выдам свое состояние после вчерашнего убийства. – Стингер, похоже, ты не закоренелый луддит, за которого я тебя принимал.
– Потому что я в детстве не спала с тостером, как ты?
– Стингер добродушно подшучивает. Она обычно так делает, когда у нее стресс.
– Да ладно, шутка про тостер смешная. Ты всегда ревновал, потому что шуток не понимаешь.
– А ты за своими шутками прячешься. – Он снова подался к экрану, словно так ему было удобнее меня разглядывать. – Это выдает тебя. Покажи‑ка свои кутикулы.
Я выставила вверх средние пальцы рук – пальцы, которыми в последнее время не работала. Он снова откинулся на спинку с начальственным видом.
– Посмотрел я видео, что ты прислала. Такой сюрприз… – Однако удивленным он не выглядел.
– Когда Коулмен спросила Линча, что он сделал с ушами, он помедлил. Знакома тебе пауза такого рода?
– Знакома. Продолжительная пауза.
– Я засекла: три с половиной секунды. А потом он заявил, что уши выбросил.