Нет, этот день просто кишел чокнутыми.
– Дружочек, – сказал я, – так далеко заходить тебе не было необходимости.
– У меня полное алиби, распространяющееся на шестьдесят часов в период... наступления смерти, – сказал он, очень довольный собой. Потом прочистил горло и продолжал: – Но я сознаю, что ты, возможно, каким‑то косвенным образом можешь замешать «Сентинел» и меня в сию неприятную историю. Поэтому хочу предложить небольшую договоренность.
Сколько он может стоить? Миллионов десять, по‑моему. А то и больше.
– Гм, – промычал я.
– Я назову тебе человека, который знает все о «Сентинел». Если кто и может что‑то извлечь из распечаток, так это он. Но я назову его только при одном условии – что ты признаешь одну вещь, то есть признаешь правду, а именно: что ты вступил в контакт со мной, руководствуясь просто догадкой. Ты не можешь знать ничего такого, что связывает меня с Юлиусом Боммером. Ничего такого не существует.
Этот парень знал, как делают дела. Более весомого предложения он мне явно не сделает. Не может. Он пошел с маленького козыря и загородился магнитофоном.
– Ты прав, – сказал я. – Я вступил с тобой в контакт только потому, что твое имя стояло в списках сверху, под рубрикой «консультанты». Другой причины нету, по крайней мере пока. Ну вот, я выложил свои карты. А что у тебя?
Он облегченно вздохнул.
– Я знаю, как зовут человека, который проработал в «Сентинел» почти сорок лет. Он много лет был директором‑распорядителем, до прошлого года. Тогда там сменился владелец. Он же, как и многие другие, ушел из «Сентинел». А я тогда поступил туда на работу.
Я помотал головой. Господин Нуккер получил хорошую цену за дешевый товар. Мне бы самому сообразить.
Юлле был журналист с тридцатипятилетним стажем. Он не стал бы звонить какому‑то щенку, попавшему в фирму лишь в прошлом году. Он бы позвонил ветерану, кому‑нибудь, о ком он часто слышал. Но почему он позвонил, почему?
– Что в этих списках такого, что заставило его звонить в «Сентинел»?
– Не спрашивай меня. – Ян Нуккер был явно доволен. – Не имею ни малейшего представления. Человек, к которому тебе надо обратиться, это Карл Юнас Бертцер, бывший директор‑распорядитель «Сентинел». Живет в Сальтшёбадене.
Он заботливо продиктовал мне имя по буквам. Опасность‑то миновала. Дело закрыто. По его мнению, мы могли быть друзьями, он мог поделиться и хорошим советом, их у него навалом:
– Знаешь, в этом бизнесе пользуются конфиденциальными номерами телефонов. Если кто‑то не отвечает на тот номер, что указан в телефонной книге, то надо раздобыть его секретный номер.
Дело было гораздо проще. Карл Юнас Бертцер вовсе не указан в телефонной книге. Директора охранных фирм, видно, обходятся визитками.
Я сидел некоторое время, нерешительно вертя в пальцах листок. Карл Юнас Бертцер. В Сальтшёбадене. Юлиус Боммер звонил ему из Таллькруген. Если он вообще кому‑нибудь звонил.
В спортивной редакции было тихо. Работа начнется позднее, когда поступят результаты соревнований. Одинокий корректор читал что‑то, сидя у длинного стола. Его я не знал. Он мне только кивнул.
– Есть отдельная телефонная книга по Сальтшёбадену? – спросил я.
Он помотал головой и вновь погрузился в свое чтиво. Я наклонился посмотреть – что он читает. Мемуары Казановы:
«Большинству любителей женской красоты мало дела, а то и вовсе нет никакого дела до ног...»
Достаточно.
Я вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь. День только начинался. Я был свободен. И ни один убийца еще не схвачен.
Прямо по коридору в редакцию уголовной хроники. А вот и Тарн – я увидел его за дверью. В одной руке держит сигарету, а в другой – страницу из вечерки.