Эрик зашел в ванную, поставил ежа, зажал нос, прислушался – девочка успокаивалась. Вскоре Джеки вышла в прихожую и постучала в дверь ванной.
– Как вы? Не возьму в толк, что…
– Передайте ей привет и скажите, что я сожалею, – перебил Эрик. – Забыл про табличку. Я только хотел отдать ей ежа.
– Она спрашивала про него.
– Он тут, на шкафчике. – Эрик открыл дверь. – Не хотел закапать его кровью.
– У вас идет кровь?
– Нет. Просто немного капает из носа.
Джеки забрала ежа и ушла к дочери, Эрик тем временем умылся. Когда Джеки снова вышла, он уже сидел за фортепиано.
– Простите! – Джеки всплеснула руками. – Не понимаю, что на нее нашло.
– Она замечательная.
– Это правда, – кивнула Джеки.
– Моему сыну восемнадцать, и он не знает, как включать посудомойку… Но теперь он живет с мамой, а у нее не забалуешь…
Оба помолчали. Джеки стояла посреди комнаты; она чувствовала запах Эрика – запах свежей рубашки и лосьона после бриться с теплыми древесными нотками. Лицо Джеки было серьезно; она завернулась в вязаную кофту, словно замерзла, и спросила:
– Хотите бокал вина?
– Ты всегда носишь темные очки? – спросил Эрик.
– У меня чувствительность к свету. Я ничего не вижу, но от света мне страшно больно.
– Здесь почти совсем темно. Горит только лампочка за шторой.
– Хочешь, чтобы я сняла очки?
– Да, – признался Эрик.
Джеки отломила немного хлеба и стала медленно жевать, словно обдумывая просьбу.
– Ты всегда была слепой? – спросил Эрик.
– Я родилась с пигментным ретинитом, в самом раннем детстве видела сносно, но к пяти годам ослепла.
– Тебя совсем не лечили?
– Давали витамин А, но… – Джеки замолчала и сняла очки. Глаза у нее оказались небесно-голубые, как у дочери.
– У тебя красивые глаза, – тихо сказал Эрик.
Странно было не встречаться с ней взглядом, хотя они смотрели в упор друг на друга. Джеки улыбнулась и почти опустила веки.
– А слепые могут бояться темноты? – спросил Эрик.
– В темноте слепой – король, – сказала Джеки, словно цитируя кого-то. – Но страшно споткнуться, упасть, заблудиться…
– Понимаю.
– А сегодня днем я поняла, что кто-то смотрит на меня через окно спальни, – сказала она с коротким смешком.
– Правда?
– Ты знаешь, оконное стекло для слепых – странная вещь… окно – оно как стена, прохладная гладкая стена… Конечно, я знаю, что вы можете смотреть через окно, словно его не существует… Так что я научилась задергивать шторы, но в то же время не всегда знаешь…
– Вот я смотрю на тебя сейчас – разумеется, смотрю, но я хочу сказать: когда ты знаешь, что на тебя смотрят, – тебе это просто неприятно?
– Это… немного напрягает. – Джеки коротко улыбнулась.
– Вы с отцом Мадлен не живете вместе?
– Отец Мадде был… все неважно кончилось.
– А именно?
– У него были проблемы… Потом уже я узнала, что он обращался за психиатрической помощью, но ему отказали.
– Печально, – заметил Эрик.
– Особенно для нас…
Джеки покачала головой, отпила вина, стерла каплю с губы и поставила бокал на стол.
– Слепота бывает не только физическая, – сказала она.