Алла Аркадьевна, будучи деликатнейшим созданием, сама никого бы не решилась побеспокоить лишний раз. Но под давлением общественности она была вынуждена позвонить соседке, которую не видела уже много месяцев.
– Катенька, душенька, – лепетала Алла Аркадьевна. – Умоляю, простите за беспокойство. Но у вас в квартире все в порядке? Дело в том, что мои собачки как-то странно реагируют на вашу квартиру. Да и запах идет… какой-то неприятный. Словно протухло у вас там что-то. Может такое быть, а?
Алла Аркадьевна ожидала, что Катенька посоветует ей лечиться или чего-нибудь в этом роде. Катенька особой любезностью никогда не отличалась. Да и Катенькой ее называла лишь одна Алла Аркадьевна по доброте душевной. На самом деле Катенька была толстущей грубой бабой лет пятидесяти, дважды судимой, но нынче прочно вставшей на путь исправления и проживающей вместе со своим гражданским супругом в другом месте.
Вопреки ожиданиям, Катенька примчалась очень быстро. Краснея, она объяснила Алле Аркадьевне:
– Жилец у меня там. Может, он чего учудил?
Алла Аркадьевна, которая никакого жильца и в глаза не видела, очень удивилась, услышав, что у нее, оказывается, рядом в квартире кто-то жил.
– А я никого не слышала!
– Ну, это уж не мое дело, – отозвалась Катенька. – Я ему квартиру, он мне деньги. А уж будет ли он в квартире жить или только временами бывать – это его личное дело.
– Но странно это как-то, – продолжала удивляться Алла Аркадьевна. – И не видела я его никогда.
И тут Катенька неожиданно покраснела и прошипела:
– Блин, что вы прицепились? Алла Аркадьевна, вы как заноза, честное слово. Ну любовник он мой бывший! Ясно вам? Приехал из другого города, поселиться ему надо было где-то на пару ночей, ну а как уж он там дальше, с кем или где, я над ним не властна. Сама нынче замужем и мужа своего люблю. Так… По старой памяти пустила, потому что чувства у меня к нему были сильные. Но что было, то быльем поросло. Нынче мы с ним старые знакомые, не более того.
– Уж не знаю, – вздохнула Алла Аркадьевна, – кем уж он вам приходится, жильцом или любовником, а только допек он чем-то моих собак. Запах вроде какой-то идет. Я-то не чую, а собаки беспокоятся. Вдоль стены вашей квартиры бегают, лают на нее. Никакого от них покою нет ни мне, ни другим жильцам.
– Ладно, сейчас посмотрим, что там у него.
Катенька открыла своими ключами дверь, и они с Аллой Аркадьевной вошли внутрь. Теперь неприятный запах почувствовали и женщины.
– Да, попахивает.
– Ну, пошли. Вроде бы из кухни пахнет?
Женщины двинулись на кухню, где испуганно ахнули. Прямо посредине кухни лежал средних лет мужчина. Раскинув руки и ноги, он таращился остановившимся взглядом в потолок. Мужчина был в теле, он лежал на спине, и сразу же бросалось в глаза черное месиво, которое было на месте его живота.
– Это что же у него там такое? – пробормотала Алла Аркадьевна, у которой от волнения запотели очки.
Она сняла их, чтобы протереть, и в это время стоящая рядом с ней Катенька охнула.
– Мамочки, – прошептала Катенька. – Да это же…
Договорить она не смогла. А Алла Аркадьевна, надев снова очки, лишь судорожно сглотнула, верней, попыталась это сделать. Но у нее во рту все пересохло, когда Алла Аркадьевна поняла, что лежащий перед ними мужчина мертв. И не просто мертв, а жестоко убит. Из живота неизвестного мертвого мужчины вывалились его внутренности, которые успели уже почернеть.
– Господи, кровищи-то сколько, – лепетала Катенька. – Как предвидела, заставила мастеров на кухне полы с гидроизоляцией сделать. И не протекло ведь ничего!
Это были ее последние слова.