– А как этот Чистильщик хотя бы выглядит? У вас есть его фотография?
– Фотография есть.
– Покажите его нам!
Было видно, что Никите очень не хочется этого делать. Он принялся бормотать, что фотография у него в другом телефоне, что он не помнит, где она, что лучше он завтра покажет ее подругам, но девушки настаивали. И в конце концов Никита сдался:
– Вот, смотрите!
Конечно, эта фотография оставляла желать лучшего. Она была взята из паспорта, была черно-белой и сделана не слишком удачно. Но в принципе ничего отвратительного в лице этого мужчины не было. Брюнет, славянской внешности, возможно, с примесью украинской или молдавской крови. На фотографии мужчине было сорок пять лет. Широкий лоб, густые брови. Вот только глаза, маленькие и колючие, зло смотрели в объектив фотокамеры, выдавая истинный характер этого человека.
– Ясно, – произнесла Кира, возвращая смартфон Никите. – Расскажи нам еще что-нибудь об этом мужчине. Он женат?
– Насколько мне известно, официальной жены у него нет. Но, конечно, какие-то женщины вокруг него крутятся. Он ведь живой здоровый мужчина, он должен иметь контакт с женщинами.
– Кого-нибудь из них знаете?
– Нет.
– А если честно?
– А если честно, то не скажу. Нечего вам соваться в это дело, я уже сказал.
– Но у этого Сыпунова должен же быть дом, квартира, что угодно!
– Все места, в которых возможно появление Сыпунова, нами уже проверены. Сыпунова там нет.
– Он может там появиться в любой момент!
– Мы оставили наблюдателей. Но надежды на то, что им удастся перехватить Чистильщика, нет. Говорю вам, он залег на дно и раньше чем через месяц не всплывет.
Никита сделал это заявление столь уверенным тоном, что подруги совсем приуныли. Однако вскоре выяснилось, что Никита ошибался.
Пекинес, йорк, карликовый пудель и такса, жившие всегда дружно и не вызывавшие особых проблем, словно с цепи сорвались. Лаяли, прыгали на стену, а потом стали выть. Вначале женщина пыталась урезонить своих псов, несколько раз прикрикнула на них, одну, самую громкую, собачку даже шлепнула свернутой в трубочку газетой, но песик и не подумал замолчать. Он лишь обиженно покосился на свою хозяйку, а затем принялся лаять и завывать с еще большим вызовом.
– Что с вами? – растерянно пробормотала женщина. – Что вы лаете, словно безумные?
Она была немного знакома с владелицей квартиры, которая теперь вызывала в ее собаках столь сильную тревогу. А потому, поколебавшись еще пару часиков, надеясь, что собаки успокоятся, все же решила, что дольше ждать нельзя. И лучше уж она сама позвонит своей знакомой и, возможно, потревожит ту напрасно, чем будет терпеть концерт своих псов и подвергаться нападкам соседей.
А те и так уже стучали в стены и в потолок, и с улицы кричали, и в дверь звонили. Сначала ласково:
– Алла Аркадьевна, что у вас с собачками?
Потом уже более строго:
– Уймите ваших пустобрехов!
И наконец с откровенной враждебностью:
– Старая кошелка, если псы не заткнутся, я их всех передушу, и тебя вместе с ними!
Огорченная Алла Аркадьевна, которая всегда считала своих песиков самыми уравновешенными, спокойными и дружелюбными созданиями, наперебой приглашала соседей взглянуть на поведение собак.
– Заходите, посмотрите. Я сама не понимаю, что они так завелись.
Но охотников смотреть на четырех собак, сидящих у стены соседской квартиры и яростно на нее тявкающих, находилось мало. А те, кто заходил, все равно говорили, что собаки должны вести себя тихо, что такой дружный собачий квартет уже всем опротивел и потому хозяйка псов должна принять меры для устранения шума.