– Девушка! – погнались за ней подруги, едва отойдя от скопления народа возле свежей могилы господина Якоба. – Как вас там? Замбия! Эй! Вы нас помните?
Негритянка оглянулась, и на ее лице заиграла та самая ни с чем другим не сравнимая белозубая и широкая улыбка, которая отличает этих людей.
– Инглиш? – весело засмеялась девушка, показывая тем самым, что она тоже узнала подруг.
Но тут же на ее лице мелькнуло выражение испуга, которое так быстро сменилось откровенным страхом, что подруги просто не успели заметить эту перемену. Когда они спохватились, было уже поздно. Негритяночка шмыгнула прочь от них по какой-то боковой дорожке и стремительно понеслась, огибая могилы.
– В погоню! За ней!
Подруги побежали, но, увы, им было далеко до ловкости и грациозности негритянки. Хотя они тоже бежали быстро, но негритяночка точно ушла бы от них. Расстояние между ней и подругами все больше и больше увеличивалось. Еще несколько прыжков, и эта серна скроется среди могил.
– Уйдет! – выкрикнула на бегу Кира.
– Не догоним! – согласилась с ней едва переводящая дух Леся.
Но как раз в этот момент на пути негритяночки попался кладбищенский служитель. Был он белым и явно относился к тем людям, которые также ненавидят черных. Этот неопрятно одетый, грязный старик вообще ненавидел всех на свете. Но негритяночку он схватил с таким видом, словно собирался немедленно и самолично ее линчевать. Девушка попыталась вырваться. Но старик дал ей здоровенную оплеуху, от которой голова бедняжки дернулась в сторону, словно ватная.
– Не трогайте ее! – налетели на сторожа с двух сторон подруги. – Она наша!
Старик явно растерялся. Но Кира уже сунула ему в руки купюру со слоном, и служитель удалился, укоризненно покачивая головой и явно осуждая молодых белых девушек, которые носятся за черными по кладбищу, оскверняя тем самым покой усопших.
– Эй! Очнись!
Приводя девушку в чувство, подруги даже не знали, смогут ли они поговорить с Замбией. Знает ли она по-английски что-нибудь кроме ее «Инглиш?». Впрочем, несколько фраз она точно знает. А язык взаимопомощи и дружбы понятен во всем мире.
Наконец незнакомка открыла глаза и удивленно посмотрела на подруг.
– О, моя голова! – произнесла она на отличном чистом английском. – Что со мной произошло?
– Ты упала.
– Упала?
– Упала и ударилась.
– А тот старик, который меня схватил?
– Он ушел.
– А-а-а…
Девушка попыталась сесть. И тут же на ее смуглом личике снова промелькнуло выражение тревоги.
– Нас не должны видеть с вами вместе!
– Почему?
– Отец… он будет против!
Замбия вскочила на ноги и снова рванула в сторону. Но на сей раз подруги были начеку и перехватили беглянку.
– О чем ты говоришь? – потребовали они от нее объяснений. – И почему ты предостерегала нас покинуть дом Криса?
– Я не могу вам этого сказать!
– Дело в Крисе?
– Во всей их семье!
– Они опасны для нас?
Негритяночка заколебалась, но потом все же отрицательно замотала головой.
– Я не могу вам ничего рассказать!
– А та кукла?
– Какая кукла?
– Та кукла, которую ты кинула в могилу господина Якоба. Она что значит?
– О! – побледнела девушка. – Вы ее видели?
– И не мы одни. Не удивлюсь, если через полчаса уже все будут осведомлены о твоей выходке.
– Ой, тогда мне надо бежать! Надо скрыться от гнева отца.