Попробуйте собрать «живоглотов». Не бойтесь, они мохнатые, приятные на ощупь», – сказал он.
Я не боялась мелкой живности и спокойно взялась за дело. Правда, ветки у крыжовника колючие. Пришлось приспосабливаться. Как я ни старалась, все равно по локоть руки покрылись красными царапинами. Я быстро обработала три куста и ушла в конец огорода смотреть, чем занимается Коля на яблоне. Он сидел на толстой ветке и водил велосипедной спицей по стволу. Пригляделась. Каждая ветка дерева сплошь покрыта серыми, под цвет ствола крупными гусеницами. Меня передернуло, когда я увидела эти жуткие, все время перемещающиеся, извивающиеся клубки.
«Бери ведро и палку. Руками собирать не получится», – крикнул мне брат.
Я пересилила сиюминутную брезгливость и взялась за работу. Случалось, что гусеницы сваливались мне на голову, и по рукам ползали. Сначала я с отвращением вздрагивала, потом как-то смирилась, и дотемна мы собрали всю «погань». На ночь вымылись в теплой воде, нагретой солнцем в тазах, и легли спать.
Около часу ночи я проснулась от страшного зуда. Вскочила, зажгла лампу и обнаружила, что тело покрыто волдырями. Коля даже стонал во сне. У него поднялась температура. Мы подумали, что подхватили заразу на речке, и побоялись будить родителей. Но сил не хватало терпеть зуд, и мы все-таки обратились к бабушке за помощью. Она перепугалась и позвала родителей. После холодных примочек сделалось немного легче. А отец сказал, что если терпеть и не расчесывать тело, то скоро все пройдет. «Во сне я не чувствую, как чешусь», – возразил Коля. И я привязала себе руки и ноги к спинкам кровати.
Утром медсестра определила, что у нас аллергия из-за гусениц. Днем еще можно терпеть зуд. Работой отвлекаешься. А ночки невеселые. Ребята сначала опасались подходить к нам, но когда мы показали, что под майкой и трусами почти нет высыпаний, они поверили нам и даже осторожно трогали волдыри. «Не больно, жжет, будто крапивой отстегали», – объясняла я подругам свои ощущения.
Все плохое проходит, и наши болячки тоже. Мы быстро забыли про свою маяту.
БОЛЕЗНЬ БАБУШКИ
Еще зимой это произошло. Шла я из школы домой довольная: три пятерки получила, и репетиция хорошо прошла. Вижу, бабушка рукой машет из очереди за керосином, хвост которой растянулся до самого парка.
– Смени меня, пожалуйста, – говорит.
– Бабушка, я еще не обедала и уроки надо делать. Контрольная завтра.
– Христом богом прошу. Ног не чувствую. Всех подменяют, а я одна с утра стою. Заледенела. Восемнадцать градусов сегодня.
– Ладно, постою, позже пообедаю, когда Коля меня сменит. У него сегодня сбор отряда. Отчитывается по тимуровским делам.
А на следующий день бабушка заболела. Встать на ноги не смогла. Какие только лекарства ни приписывал врач – ничего не помогало. Одно было очень противное. Я растирала бабушке ноги, а она горилась:
– Вот придет отец с работы, а здесь вонь. Проветри, как следует, детка.
А потом охать начинала:
– Что же мне делать? Помочь ничем вам не могу. Совсем в бревно превратилась.
– Болезнь ни у кого не спрашивает, сама приходит. Вы ни в чем не виноваты, – успокаивала я бабушку.
Как-то соседка сказала, что конским навозом надо ноги обкладывать. Лучше свежаком. Снова принялась я за лечение. Месяц, другой прошел, а улучшений нет. Тогда медсестра посоветовала денатурат на сковороде нагревать и ноги в нем держать. Тоже не помогло. Ничего ступни не чувствовали. А летом, когда зацвела белая акация, попросила меня бабушка нарвать цветков и замочить в керосине. Наполнила я бутылки, в землю закопала, и через две недели начала растирания. Кто знает, что помогло? С большим трудом, но начала бабушка передвигаться. Я была счастлива. Бабушка снова улыбалась. Но не долго радовалась.