Суета нянечек и медсестер его уже не волновала. Он заснул тут же, в приемном покое на кушетке. Валентина Ивановна прилегла в коридоре рядом с палатой только после того, как Соне сделали рентген, и хирург обнадежил, что девочка будет жить, а может даже сможет ходить.
Валентина Ивановна устроилась жить неподалеку у больничного сторожа и каждое утро как на работу приходила в палату. Муж ее, Василий Денисович готовил обед и вместе с Вовой и Алешей приносил в больницу.
Один раз, возвращаясь от лечащего врача, Валентина Ивановна услышала в палате разговор новенькой девочки с Соней:
– Кто она тебе?
– Мама.
– Старая.
– Зато хорошая.
Прошло два месяца. Соня поправлялась. Гипсовый корсет ей одели на год.
Снова приехал дядя Никита и завел с Алешей наедине разговор о новой семье. Беседы не получилось. Алеша ответил односложно и категорично:
– Только все вместе, – и упрямо уставился в пол.
Потом тетя Тамара и дядя Никита устроили семейный совет в присутствии детей и гостей. Ребята повернулись к Валентине Ивановне и Василию Денисовичу и несмело попросили:
– Хотим вместе и с вами, – и замерли.
– Мы тоже, – тихо ответила Валентина Ивановна.
А вскоре дети с новыми родителями уехали в Рыльск. Дом заколотили до весны. Огород упросили председателя оставить за семьей. Как без подспорья большой семье?
ЛЮСЯ ПРИЕХАЛА
Идет третья, длинная и поэтому самая трудная четверть. Я устала учиться, потому что не люблю русский устный. Зубрежка правил изводит меня, и каждый урок кажется каторгой. Он тянется мучительно долго и я, изнемогая от напряжения, ерзаю.
В эту пятницу мы с братом пришли из школы, разморенные резким переходом от зимы к весне. Вчера был ноль градусов, а сегодня четырнадцать! На станции школьники давно на каникулах, а мы продолжаем учиться в ожидании разлива реки, который надолго затормозит жизнь нашего села. Не сговариваясь, мы бросили портфели и побежали делать кораблики из щепок и бумаги. Мы так увлеклись наблюдением за утлыми суденышками, преодолевающими острые рифы, подводные скалы, резкие изгибы ледяных полуостровов, что совсем забыли про уроки. Ослепительно яркое солнце крупными бриллиантовыми искрами осыпало остатки ноздреватого наста у дороги, и островки чистого искристого снега под деревьями, напоминавшие о недавней зимней сказке. «Март сначала с лихими скакунами-метелями дружит, а потом с ветрами, туманами и солнцем», – говорила нам бабушка, тоже радуясь весне.
Мой кораблик, отыскивая удобную гавань, привел меня к палисаднику соседа, и остановился, уткнувшись в куст. Я остолбенела. Вокруг куста еще лежал лед, а нижние ветвибыли покрыты зелеными листьями. Зеленую траву мне приходилось откапывать из-под снега. Это обычное явление. Но кусты и деревья всегда сбрасывают листву и засыпают на зиму. Такие большие листья не могли вырасти за неделю без морозов. Может, они росли под снегом?
Позвала брата. Он, разглядывая чудо, рассуждал:
– Может, листочки зелеными всю зиму под снегом жили? Снег осенью лег на теплую землю и больше не растаял. Помнишь, сколько его было уже в конце ноября? Он, наверное, и сохранил листья.
У палисадника собралась вся детвора нашей улицы.
– Может, у тети Ноти особые кусты, южные, вечнозеленые?
– Может, мичуринцы сделали их морозостойкими?
– Но листья только внизу, у самой земли? – слышалось со всех сторон.
Тут вышел из хаты дядя Антон. Видно ему тоже стало любопытно, что такого интересного нашли дети в его палисаднике. Осмотрев нашу находку, он удивился, пожал плечами и сказал:
– Спросите у своей учительницы. Я не знаю, как объяснить такую аномалию.
Бабушка зовет. Мы помчались домой. Поужинали и сели за уроки. Коля с одной стороны стола, я с другой. Сегодня мы не спорим, не колотим друг друга ногами под столом.