Япервый раз в этом районе. Вспомнила слова подруги: «Легко найдешь. От остановки – направо. Доберешься до конца улицы, за ней увидишь поле и дома. Иди туда, никуда не сворачивая».
Иду, иду, а конца улицы не видно. Бесконечная она, что ли? Вот и поле. Ветер рвет полы пальто и сечет лицо холодными льдинками. Прикрыв ладонью глаза, огляделась. Где же дома? Те, что у горизонта, едва различимы в белыхвихрях. Ни тропинки, ни дороги к ним. Пошла напрямик.Чем дальше иду, тем глубже погружаются в снег ноги в ботиночках, отороченных мехом. Раз есть дома, значит должна быть нор-мальная дорога? Где же она?
А сердитый ветер хлещет еще злее. Портфель кажется все тяжелее и тяжелее. Как назло рядом ни одного человека. Да и адреса не знаю. Стыдно спрашивать:«Где живет девочка Варя Клементьева?» Зацепилась за железку, вмерзшую в землю, упала и заскользила вниз. Оказывается, под снегомледяная горка. Портфель раскрылся, из него посыпались книги и тетради. Самолетиком вылетел листок, на котором подруга объясняла, как найти ее дом. Бросилась ловить его, но ветер решил поиграть со мной! Он то подбрасывал листок, то спокойно укладывална чистую, словно накрахмаленную скатерть поля. Наконец, я всем телом упала на злополучную записку и долго шарила в снегу. Нашла! Чернила растеклись, но я засунула листок в карман и поплелась собирать тетрадки и выкапывать из снега едва видимые мелкие школьные принадлежности. Закоченевшими пальцами кое-как застегнула портфель, села на него и стало мне так тоскливо и неуютно, что я тихонько завыла в тон ветру. Ноги в ботиночках отороченных мехом застыли. Руки превратились в кривые грабли. Мысли тоже заледенели. Я сгорбилась и замерла.
Снег усилился. Серое, монотонное небо слилосьс белой вьюгой. От солнца не осталось даже бледного расплывчатого пятнышка. Вокруг нет ничего кроме белой непроницаемой пелены густого мелкого снега. Я на маленьком снежном островке, в холодном, грустном царстве-государстве... Поскулила еще немного. И тут зло меня взяло. Если не верну книжку, значит, буду нечестная. Еслине найду дом подружки, значит, я глупая. Достала план. Вот улица. Вот дома вдали. Все правильно. Вернулась к трамвайной остановке. Рассудила так: «Вправо уже ходила. Пойду теперь влево». Улица привела к прогалку. А за ним находилось несколько домов. Подошла. Вот те на!Ходила, чуть ли не на край света, а дом номер триоказался рядом!
Варя встретила радостно:
– Я боялась, что ты в буран пойдешь.И мама беспокоилась. Хотела к трамваюидтивстречать. Но мы ведь о временине договаривались. Долго петляла?
–Все нормально. Толькоя в планене разобралась, – смущенно созналась я.
Варя взяла в руки листок.И я расхохоталась так, что в животе закололо. План-то я «вверх ногами» держала! Потом мы смеялись втроем. Мама Вари напоила меня чаем и совсем не сердилась, что книга немного промокла. Потом она проводила меня до трамвая. Каким же коротким показался мне обратный путь!
ПОЧЕМУ?
Сегодня воскресенье.Во дворе холодно и сумрачно. Пошла на соседнюю улицу. Здесь ребята катаются на санках и проволочных лыжах. Я в школьной одежде, поэтому не могу себе позволить съезжать с ледяной горки на новых шароварах. Стою и грустно смотрю на радостных детей. Своих санок у менянет, адети здесь неделятся с чужими. И почему-то напала на меня зеленая тоска. Прижалась кстолбу, закрыла глаза и всплыло далекое… первая память об уколах… Мне третий год. Лежу на топчане, обшитом оранжевой клеенкой и скулю. Страшно, невообразимо страшно….Я не знаю, что такое укол, но все плачут… и в комнате, и за дверью. Страх сковалдушу и тело. Дрожит каждая клеточка, покалывают кончики пальцев,холодеют ноги.