Наконец возник легкий шорох – будто утренний, свежий ветерок прошелестел над партами.
– Как называется эта красивая песня? – раздалось сразу несколько голосов.
– Все объясню позже. Давайте,послушаем еще две пластинки.
И он поставил отрывок из оперы «Кармен»…
ОЧЕРЕДНАЯ ГЛУПОСТЬ
После урока пения я хотела уйти домой, но Виктор Иванович остановил меня и вернул в класс.
– У меня нет ни голоса, ни слуха. Не хочуучаствовать в хоре, – сказала я, пытаясь проскочить в коридор.
– Девочка, сядь на место. Я сам буду решать, кого взять. Дети, попы-тайтесь, подпевая мне, запомнить слова.
Мы трижды пропели первый куплет.
«Расцветает степь лесами,
А в лесах цветы растут.
Это сделали мы сами,
Это наш великий труд».
– Напой, пожалуйста, – обратился ко мне учитель.
– Не хочу, – заупрямилась я.
– Почему? – спросил Виктор Иванович строго.
– Музыка здоровская, жалко портить мелодию. А вот первые две строчки стиха мне не нравятся. Я бы лучше сочинила.
Учитель вздрогнул, изменился в лице и подошел к другой девочке. Я поняла, что сказала глупость, и опустила глаза к полу, пытаясь сообразить, чем его рассердила?
После занятия ко мне подошла Лина:
– Ты знаешь, наш руководитель хора сам песнипишет!
– Музыку? – встрепенулась я.
– И музыку, и слова! – восторженно сообщила одноклассница.
Я чуть не разревелась. Зачем обидела хорошего человека? Почему все дети молчали? Значит я самая глупая? Настроение испортилось, и я побрела по городу, пытаясь заглушить раздражение. Придется избегать учителя музыки. А ведь всегда радостно видеть хороших людей. Мне и так плохо в школе, а теперь и с Виктором Ивановичем я«перекрыла себе кислород», как говорит в таких случаях мой дед.
Если мне не нравится что-то, это не значит, что другим оно тоже не должно нравится? Раз не спрашивали моего мнения, я должна была молчать? А если бы он спросил? Лучше тоже помалкивать? Я не злюсь, когда меня правильно критикуют. Тогда я смогу исправиться. Если бы я потихоньку ему одному сказала про песню, он, наверное, не обиделся бы? Но взрослых никогда не интересует, что про них думают дети.
Как научиться поступать правильно? Недавно одной женщине на улице сказала, что у нее юбка сзади расстегнута, так она меня поблагодарила и даже поцеловала в макушку. А тете из нашего двора я объяснила, что новый сиреневый костюм у нее красивый, но она в нем похожа на бабушку, а в старом голубом с широкой юбкой – была молодой и красивой. Так та рассердилась и ответила, что не моего ума дело взрослых обсуждать и пообещала пожаловатьсяотцу. А мне хотелось помочь ей. «Эх, жизня поломатая!» – вспомнила я любимые слова школьного слесаря. Они немного развеселили меня, и я отправилась домой.
УРОКИ
Дед пришел с работы усталый, раздраженный и, взглянув на мои от-метки, расшумелся:
– Не понимаю! Как можно по письму иметь тройки?!
Оля заступилась:
– Невзлюбила нашу девочку учительница. Придирается к ней.
У деда не было сил спорить. Он прилег отдохнуть после дежурства. А я взялась за уроки и задумалась над словами Оли: «Мне девять лет, но я понимаю, что она говорит ерунду. Почему же Оля, почти старая, позволяет себе быть глупой? Если бы она знала про мой конфликт с учительницей, тогда ее слова были бы к месту».
И вдруг я сообразила, что раз учительница виновата в плохих отмет-ках, значит, меня никогда всерьез за них не будут ругать. Я не хотела пользоваться своим открытием, стыдно было, и все же постепенно начала относиться к урокам спокойнее, безразличнее. Какая-то легкость появилась, бесшабашность. Тройки и двойки в тетрадях вообще перестали волновать. Дневник больше не жег руки. Кое-как нацарапав письменные задания, я засыпала. А, вздремнув пару часиков, отправлялась «дышать свежим воздухом».