ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
На второй парте сидят Алла и Стасик. Алла – худенькая, черноглазая, мечтательная, медлительная девочка. Отличница. Очень исполнительная, боязливая. На уроки приходит за час. Боится выходить к доске. Любой вопрос для нее – неожиданность. От волнения она не может сосредоточиться, хотя всегда все знает. Она молчит, потому что боится своих слез и насмешек ребят. А они и не думают смеяться, сочувствуют ей. Некоторые опускают глаза в пол, чтобы не смущать Аллу.
Мне нравится ее речь: ни одного лишнего слова и все понятно. Алла постоянно о чем-то думает. Иногда она улыбается своим мыслям и при этом расцветает. Большие глаза светятся изнутри. Лицо делается не просто привлекательным – вдохновенным, радостным. В это время ей никто не нужен. Вокруг нее шум, визг девчонок, а она как бы отделена от всех толстым, непробиваемым, невидимым стеклом. Друзьям она многое и быстро прощает, но несправедливость взрослых для нее трагедия, потому что она не находит ей объяснения, а значит оправдания. Я как-то спросила ее, не подумав:
– Ты злопамятная?
Она задумалась, а потом уверенно ответила:
– Нет. На чужих я долго не обижаюсь, но родной не должен позволять себе делать мне больно.
– Вовку мать лозиной стегает, когда разозлиться. Что же, ему теперь ненавидеть ее?
– Вова сам виноват. Он непослушный. А я сержусь, когда обижают незаслуженно. Может, я чего-то не понимаю, но мне кажется, что зря мама его бьет. Он же умный, только фантазер, – серьезно объяснила Алла.
А Стасик – пухлый, плаксивый, добрый мальчик. У него черные глаза, яркие губы, на круглой голове ежик светлых волос. Движения его плавные, как в замедленном кино. Он учится в музыкальной школе.
Между Аллой и Стасиком сложились интересные отношения «мама-сынок». Алла опекает его, помогает разложить вещи на парте. Проверяет уроки. Собирает на полу ручки и карандаши, которые почему-то выпадают у него из рук. Стасик часто болеет. В его отсутствие Алла всегда грустная. И все думает, думает.
Как-то Стасик долго болел. Алла каждый день приносила в школу пенал, который он забыл, выкладывала на партуи следила, чтобы никто из ребят не взял его для игры. Она оберегала пенал с таким усердием, будто это был Стасик.
Один раз я зашла в класс на перемене. Алла сидела за партой и водила пальцем по желтой крышке пенала. Вдруг она очень тихо сказала сама себе:
– Так хочется написать: «Я люблю тебя, Стасик».
Я незаметно вышла и, стоя в коридоре, с неподдельным изумлением вспоминала, с какой глубокой внутренней силой были сказаны эти слова! Сколько в них было грусти, ласки, доброты, сколько прочувствованной, выстраданной любви! Раньше я думала, что любить по-настоящему могут только взрослые. Как-то слышала разговор одной матери с врачом:
– У них такая любовь! Он без нее в садик не хочет идти. Когда она болеет, он места себе не находит. Слоняется по дому итолько о Галочкеговорит.
Врач ответила:
– Мамаша, вам нужно братика или сестричку ему завести, и все проблемы улетучатся. У ребенка потребность в любви.
Но у Аллы есть братик, так что это не про нее. Она на самом деле любит.
ЗАЩИТНИЦА
На перемене Стасик сидит за своей партой и жует булку. Алла посте-лила на парту кусок газеты (у нее всегда все с собой!), но часть крошек все равно оказалась на полу. Решительным, твердым шагом в класс вошла Аня, маленькая, крепко скроенная девочка с командирскими замашками. Заметив непорядок, она закричала: «Ага, опять соришь! Вот я Наталье Григорьевне скажу!» Стасик предпринял попытку собрать крошки с тетрадей и брюк, но его пухлые пальцы плохо слушались. Копошась, он задел край газеты, и все ее содержимое высыпалось на парту.