У американцев, как я погляжу, возраст определить очень трудно.
Миссис Купер улыбнулась.
– Выпьете что‑нибудь, мисс Инес? – спросил Джимми.
Я не смогла отказаться:
– У вас есть апельсиновый сок?
От американского апельсинового сока до того эрзаца, что продают у нас в Гаване, расстояние длиной в миллион световых лет.
– У нас есть свежевыжатый, – спросил Джимми. – Пойдет?
Свежевыжатый апельсиновый сок? Это как завтрак с кем‑нибудь из могущественных друзей Рики.
– С удовольствием, – ответила я.
Джимми улыбнулся:
– У меня новая соковыжималка.
– Очень хорошо.
– Подарок. Небольшой бонус, мы все такие получили. Я работаю на кинокомпанию «Пиксар», компьютерная анимация, знаете?
По‑видимому, он хотел произвести на меня впечатление. Я не слышала про такую кинокомпанию, однако для поддержания разговора отозвалась с энтузиазмом:
– О, «Пиксар», круто!
– Открываем студию в Денвере возле Олдгейтс‑плант. Вместе с Робертом Редфордом. Ну, с тем, что организовал кинофестиваль «Сандэнс», знаете? Я, правда, не из творческой команды, но ведь каждый делает свое собственное дело…
– А вы зачем, собственно, пришли? – вдруг заинтересовалась миссис Купер, проницательно глядя на меня.
– Мадам, я представитель вашей прежней страховой компании – Северной, расследую страховые случаи. Нас интересует авария, в которую вы попали двадцать шестого мая этого года, – ответила я.
– Сейчас сделаю сок, – сказал Джимми и выскользнул из гостиной.
– О какой аварии речь? – удивилась миссис Купер.
– Об аварии, в которую вы попали двадцать шестого мая, сидя за рулем своего «мерседеса». – Я старалась справиться с душевным смятением: неужели что‑то перепутала?
Миссис Купер покачала головой:
– Я бы это и аварией не назвала.
– Что‑то не так? – спросил Джимми, входя со стаканом апельсинового сока.
– Все в порядке. Это обычная процедура, – ободряюще улыбнулась я.
– Мама признала свою вину, нам сказали, что никаких сложностей быть не должно, – продолжил Джимми.
– Беспокоиться не о чем, я просто зашла уточнить подробности, на выплате страховки это никак не скажется. Между нами говоря, чек уже выписан. Но, если платеж превышает десять тысяч долларов, приходится лично встречаться, беседовать с получателем, такова политика компании.
Джимми кивнул. Звучит убедительно, а после того, как говоришь людям, что деньги уже в пути, ни о чем другом они обычно и не думают.
– Миссис Купер, не могли бы мы с вами вернуться ко дню или вечеру двадцать шестого мая две тысячи седьмого года?
Миссис Купер по‑прежнему чувствовала себя не слишком уверенно и смотрела на сына в ожидании подсказки.
– Мам, расскажи мисс Инес, – подтолкнул Джимми. – Тут бояться нечего.
– Ну, я сейчас подумала об аварии и кое‑что вспомнила. Еще снег лежал. Ужасная была зима, вам не говорили? Ужасная была здесь зима, за семь недель семь буранов. Таких зим я и не припомню, а живу тут уж пятнадцать лет, – сказала миссис Купер с едва заметным и, пожалуй, даже приятным китайским акцентом.
Китайские партийные функционеры, которых мне доводилось встречать на Кубе, всегда говорили грубо, резко и повелительно.
– Вы понимаете мамину речь, мисс Инес? Мама из Шанхая. Отец познакомился с нею здесь сразу после войны, он в авиации служил, в подразделении «Летающие тигры», которое воевало на стороне Китайской Республики.