Выглядел он радостно возбужденным.
– Куда ты отправляешься? – спросила я.
– На стройку в центре города. Тебе шляпа нравится? Я в ней прямо настоящий янки, правда? Настоящий американец. – И он добавил скрипучим голосом: – Ну, ты хоть понимаешь, подонок, как тебе повезло? Па‑и‑маэшь? – Не знаю уж, кому он подражал.
– Выглядишь как заправский американец, – согласилась я.
Он улыбнулся еще шире, потом вдруг стал серьезен.
– Тебе тоже лучше бы встать, – озабоченно произнес он. – Эстебан уже здесь, повезет девчонок на гору. Он не в духе, вырядился как сутенер.
– Да пошел он, – пробормотала я и снова закрыла глаза.
В Гаване у меня было обыкновение лежать, пока в окно с улицы О’Райли не повеет свежезаваренным кофе из ближайшего кафе‑мороженого.
– Черт, Мария, меня зовут, надо идти!
– Так иди, – бросила я, но тут же вспомнила, что с человеком, проведшим с вами ночь буквально под одной крышей, надо быть вежливой, и добавила: – Удачи тебе, Пако! Береги себя.
– До вечера.
Я кивнула и опять задремала на минуту‑другую. Не слышала, как он вышел из комнаты, как «тойота» с мексиканцами уехала со стоянки, но вот тычок Эстебанова сапога из змеиной кожи, пришедшийся в лодыжку, прочувствовала вполне.
Рывком села в постели.
– Какого хрена… – начала было я в ярости, но тут вспомнила, где нахожусь.
– Я тут по делам, у тебя две минуты, чтобы привести себя в порядок, – заявил Эстебан и продолжил, не давая мне начать извиняться: – Мы имеем дело с важными людьми. Ты девочка умная, понимаешь, вся наша работа висит на волоске. Надо излучать уверенность в себе и спокойствие. Федералы нас не тронули. Все идет гладко. Поняла меня? Чтобы без вывертов. Это твой первый день, и я бы на твоем месте таким случаем воспользовался. Мне плевать, насколько плохо пойдут дела, я и тебя, и кого угодно уволю на хрен, если захочу. Надень эту униформу и жди меня у дома на стоянке через две минуты.
Он был в грифельно‑сером костюме, волосы причесаны, лицо умыто, борода подстрижена. На мизинце сверкнул крупный перстень с бриллиантом, но в остальном он выглядел вполне прилично. Редкий мужчина обычной сексуальной ориентации может устоять против комплимента, отпущенного женщиной, которая младше его по возрасту, поэтому я пальнула в него из обоих стволов в упор:
– Жаль, что у вас неприятности, Эстебан, но я очень благодарна за предоставленную мне возможность. Позвольте добавить, что, на мой взгляд, вы прекрасно держитесь. Производите впечатление совершенно невозмутимого человека.
Красив, как медведь, так говорят у нас на Кубе.
Эстебан слегка скривил губы, и щеки его порозовели.
– Да уж… – буркнул он, – гм, ну, сейчас надо встретиться кое с кем из наших клиентов, заверить, что агентство «Горный штат» не нанимает нелегалов и не пострадало от рейдов СИН.
– Что ж, выглядите вы вполне достойно. Отличный костюм.
– У портного пошит. В Денвере, – уточнил он. Потом, видимо, вспомнил, зачем пришел, и добавил: – Э‑э… Мария, ты должна быть внизу минут, скажем, через пять.
– Да запросто. Там и встретимся.
Он постоял еще немного, что‑то обдумывая, потом решил высказаться до конца:
– Обычно я не даю людям возможности выбирать, но… Гм, где предпочитаешь работать: на горе Малибу, как мы ее называем, или в центре города, где немного полегче? Дело, наверно, кончится тем, что побываешь и там, и там, но на горе тем хорошо, что через две недели начнут давать рождественские чаевые. Может оказаться доходно.
На горе, разумеется, тут и обсуждать нечего.