Голый живот по-прежнему белел сквозь дырявый английский френч. Шёлковая рубашка, которую он раздобыл у колчаковского унтер-офицера, красовалась на втором мальчишке, с грустными задумчивыми глазами. Был он года на два младше своего дружка, маленький и щуплый, словно воробьишка. В шёлковую рубашку таких, как он, влезло бы двое. Её плечи кончались где-то у локтей беспризорника. Рукава, чтобы не болтались, были обрублены топором. Сверху надета подбитая мехом жилетка.Старший беспризорник, упершись руками в стены ларей, зорко смотрел из узкого прохода на базарную толчею. Под его рукой, как под крылом, стоял младший и глядел туда же.- Подходящего не видать! - произнёс старший.- Не видать, - как эхо, отозвался младший.Из толпы торопливо выбрались двое других беспризорников и заспешили к выходу. Заметив английский френч, они остановились.- Эй, англичанин! - крикнул один из них. - Последний раз говорю: пойдёшь к нам - получишь долю!Мальчишка презрительно оттопырил губы.- Долю? А что вам делить-то?Беспризорники переглянулись и подошли к ларям.- Протри гляделки!На ладони лежал туго набитый кожаный бумажник.- А что в нём? - полюбопытствовал мальчишка во френче.- Сами не знаем - только что увели! Тёпленький!Грязные пальцы раскрыли бумажник. В нём была пачка денег. На беспризорника во френче они не произвели впечатления. Он вытащил одну бумажку, осмотрел её и небрежно сунул обратно.- Чешите отсюда! У нас дела покрупней!Где-то в центре базарной площади забренчала гитара.- За мной! - приказал мальчишка во френче своему дружку, и они нырнули в толпу, оставив воришек у ларей.Играл на гитаре смуглый парнишка с курчавыми волосами. Он был босой и лихо месил ногами базарную грязь, аккомпанируя себе на гитаре. В замысловатых коленцах, которые он выкидывал перед зрителями, чувствовался навык. Танцору поощрительно хлопали. Но, когда он с шапкой в руке обошёл людей, не звякнула ни одна монета.Парнишка выругался, блеснув белыми зубами, сердито швырнул шапку под ноги и с каким-то отчаяньем запел под гитарный перебор:Наш верховный, наш правитель Защитил святую Русь!Дикой черни усмиритель, За тебя сейчас молюсь...Все приумолкли: заинтересовались, какую частушку пропоёт беспризорник про "верховного правителя" - адмирала Колчака. Парнишка с ожесточеньем ударил по струнам и выкрикнул:Вечека! Вечека!Приласкай же Колчака!Точно взрывом разбросало толпу. Люди шарахнулись в разные стороны. За эту частушку могли расстрелять и мальчишку, и тех, кто слушал его. Вокруг него образовалась пустота. Только два дружка-беспризорника продолжали стоять, с сочувствием глядя на паренька, который заплакал от голода и обиды.- Подходит? А? - спросил старший.- Подходит! - подтвердил младший.Беспризорник в английском френче вытащил кусок сахара, отколотый от целой головки, и протянул пареньку:- Держи обеими!Тот, не веря своим глазам, взял сахар.- Облава! Обла-ва! - раздалось на базарной площади.Началась паника. Парнишка подхватил шапку, гитару и словно растворился в разбегающейся толпе. Два дружка-беспризорника бросились к ларям: младший впереди, старший - сзади. Обмотка у него развязалась и волочилась по земле, но поправлять её было некогда. Мальчишки один за другим влетели в узкий проход между ларями. В эту минуту Николай, бежавший за ними, наступил на обмотку. Беспризорник во френче упал, но тотчас вскочил и обругал Николая:- Курица слепая! Очумел от страха!Младший беспризорник уже раздвинул доски забора за ларями и пролез через потайную лазейку. Старший кинулся за ним. Николай тоже протиснулся в узкую дыру. Все трое очутились на свалке. Здесь никого не было.- Спасибо, ребята! - сказал Николай. - Выручили!.. Может, когда-нибудь сквитаемся.