— А ты нас действительно не контролировал? — спросил Борланд.
— Я ни разу не вмешивался прямо. Марк сам решил включить меня в команду. И ты, Борланд, тоже, но колебался. Поэтому я слегка подтолкнул тебя к
нужному решению. Ты бы принял его и сам, но ты мог принять неверное. Прости меня, мой друг, но это действительно черта твоего характера — иногда
принимать неожиданные решения.
— Поверю на слово, — сухо сказал Борланд.
— Итак, я стал одним из вас, — вздохнул Сенатор. — Я не менял сознание людей, не пытался подавлять их волю. У всех в жизни есть свой путь, и
каждый имеет право на принятие собственных решений. Я слушал вечерами рассказы в барах, ходил в короткие экспедиции. И я познал вас так, как вы сами
себя не познали. В грязных болотах, среди воплей раненых я оказывал медицинскую помощь и наблюдал рождение настоящего человеческого мужества. Я
наблюдал, как вы рискуете здоровьем и жизнью во имя идеалов, малоизвестных моему народу. Я смотрел, как друзья становятся врагами и как враги
становятся друзьями. Я видел, как молодые парни делятся последним патроном, как, измученные голодом, едят кровавыми ножами из общей консервной
банки. Вы не искали при этом высшего благородства, но вы его обрели. И я пришел к жестокому для себя выводу.
Сенатор сделал паузу, глядя на Марка и Борланда с болью.
— Вы лучше, чем мы, — произнес он. — Мой народ не может здесь находиться. Монолит не должен победить. Я не знаю, насколько сталкеры похожи на
остальное человечество, но право на существование они ему купили собственной кровью.
Наступило молчание, а потом Борланд хмыкнул:
— Замечательные слова. Я аж вырос над самим собой. Понял, Марк, кто мы? Мужественные благородные сталкеры. Прям обнять себя хочется и зарыдать
от счастья.
Марк промолчал.
Сенатор подошел к Ореху и остался стоять рядом с ним.
— Как он? — спросил Борланд.
Сенатор неопределенно повел плечом.
— Клан «Монолит», — сказал Марк. — Кто они?
— Клана как такового не существует. Сам Монолит с помощью целенаправленных выбросов просто подчиняет себе отдельно взятых сталкеров,
оказавшихся поблизости, если ему нужны люди в качестве исполнителей своей воли. В своем большинстве это оказались те несчастные, которых ваша армия
перебрасывает вертолетами в Рыжий лес.
— Но на нас Монолит не повлиял, — заметил Борланд.
— Вы неподвластны Монолиту, поскольку сильны духом. А Эльф был слаб и низок в своих желаниях с самого начала. По вашим меркам, Эльф —
«монолитовец». Но он им стал в тот момент, когда увидел Черный Кристалл.
— Что Эльф теперь с ним сделает? — сдавленно спросил Марк.
— Отнесет к Монолиту и вставит недостающий фрагмент на место, чтобы Монолит смог вернуть себе полное могущество.
— И что тогда?
— Тогда первоначальный план вступит в действие. Колонизация Земли.
Борланд вскочил с места:
— Ты нам говоришь об этом только сейчас?
— Спокойно, друг мой.