Вы бы, господа комиссары, дали нам выспаться, что за шум некстати! захрипел толстяк седой, укрываясь богатой шинелью с красными отворотами******.
Спите, ваше превосходительство, спите, граждане буржуи, Макеев быстро их посчитал. Все на месте. Вышел и двери закрыл.
Сашка стоит, глаза выпучил, но манлихер крепко держит. Командир Сашку отвёл подальше, огляделся и к уху наклонился.
Я вполглаза спал, вдруг грохот слышу наверху, вскочил и сюда, шепчет Макеев. Бегу, а портрет-то над лестницей пустой! Рама одна!
Матрос посмотрел на закрытые двери, вышел на площадку, вернулся.
На месте княгиня эта, головой качает. Да не верю я в блазнил******* всяких. Тут, наверно, ход какой в стене есть.
Ну ладно, Макеев револьвер в кобуру засунул. Нам эти бабы ни к чему. Наше дело контрреволюционеров караулить. Зорко гляди, матрос. Я сейчас оправлюсь, и к тебе поднимусь. Опасаюсь, как бы побега не было. Осрамимся перед Дзержинским крепко. Изловить бы эту бабу!
Брякнуло в окно. Ещё раз. Студент голову поднял. По стеклу, растаивая, ползут вниз комочки снега. Открыл створку. Сморщился от холода. По Литейному гуляет ветер, снег порхает. Внизу патруль Красной Гвардии, человек двенадцать. У каждого винтовка на чёрном ремне.
Эй, кто такой? кричит снизу парень разбитной, в смятом картузе. Цигарка прилипла к нижней губе. Открывай двери!
Сзади Макеев, оттолкнул Владимирского.
Что орёшь?! свесился за окно. Андрюха, ты?
Здорово, Макеев! сплюнул тот цигарку. Охраняешь кого?
Тюрьма тут временная, Макеев махнул рукой. Не мешайте.
Закрыл с дребезгом стеклянным окно командир. Повернулся к студенту.
Ну дела, мотает головой. Баба тут скользкая, белая. Из портрета выходит и бродит по дворцу.
Севастьяныч в кресле глаза открыл, недовольно бурчит, дескать, ерунда это. Владимирский задумался.
У меня брат здесь лежал, когда его в Пинских болотах ранило, говорит студент. Рассказывал, что по ночам хозяйка дворца, как привидение, здесь появлялась. Кто не спал от боли, того успокаивала.
Задумался Макеев.
А ну, пошли со мной все.
Пришли к камере. Там буржуи на выводку просятся. Севастьяныч их по одному конвоировать принялся до сортира.
Сашка послушал студента, почесал затылок.
А как же Пиковая Дама? говорит. Сам же мне стихи читал.
Да Пушкин умер ещё до того, как этот дворец построили, отмахнулся Владимирский. Я пошутил, да и причину нашёл, чтоб тебе книжку хорошую дать почитать. А привидение, оно давно здесь. Хотя княгиня сама в Париже умерла лет тридцать назад.
Нас её хождения не интересуют, товарищ Макеев засопел носом. Как бы она буржуям не помогла. Масть-то у них одинаковая, контрреволюционная. Опасаюсь я побега.
Буржуи оправились, снова спать завалились. Один, старикашка плешивый, с носом большим и сизым, к дверям подошёл, командира зовёт.
Мне бы с вами поговорить надо, шепчет Макееву.
Вывели его на площадку, двери в камеру закрыли, слушают все.
Я, видите ли, давнишний революционер, откашливается плешивый. Ещё лет пятьдесят назад бомбы в жандармов кидал.
А за что тебя арестовали? насупил лоб Макеев.
В гостях был у старого товарища, старикашка улыбнулся виновато. А ваши пришли за ним, да и меня заодно прибрали. Вы бы меня отпустили, или начальству своему сообщили, что Семён Егорович Кармазинов здесь. Меня знают старые революционеры. Я и с Плехановым знаком, и с Бакуниным.
Утром разберёмся, Макеев хлопает старикашку по плечу. Пока поспи, товарищ. Ничего с вами не случится.
Оставили Сашку на часах, сами в караулку ушли. Во дворце тишина. Печку растопили заново, чайник поставили. Севастьяныч с Макеевым студента слушают.
В Питере много загадок, говорит тот, папироску закурив. Ещё Гоголь про это писал, и Пушкин, да и другие. Слыхали, как Медный Всадник ночью по городу носится?
Не дождался ответа, набрал воздуха в грудь и начал.
На берегу пустынных волн, стоял он, дум великих полн, и вдаль глядел. Пред ним широко река неслася, негромко читал Владимирский. Севастьяныч с Макеевым забыли про чай, и слушали его, раскрыв рты.
Сашка прислушался к буржуям, спят. Походил по паркету, дощечки похрустывают под башмаками. Повесил манлихер на плечо, глянул на двери камеры закрытые. Отошёл на лестничную площадку. Смотрит на портрет красавицы. Откуда-то слова льются, гладкие, красивые, как бусы жемчужные. Так и текут слова, как жемчужинки в руках перебираешь.
Люблю тебя, Петра творенье, люблю твой строгий, стройный вид, Невы державное теченье, береговой ее гранит, твоих оград узор чугунный
А, да это студент стихи читает, догадался Сашка. И на портрет княгини посмотрел. Товарищ Макеев опасается, что привидение побег буржуям устроит, всё-таки кровь-то у них одна. А если и вправду изловить красотку? Ага. Надо подстеречь, когда вылезет она из портрета своего, а раму сломать сразу же. Куда ей деваться? А некуда! Тут мы её и словим! Или вовсе сгинет блазнила эта!
Улыбнулся матрос, вернулся в караульное кресло, книжку достал, читает, а сам прислушивается, да украдкой поглядывает, не плывёт ли княгинюшка. Но больно уж интересно Пушкин пишет. Увлёкся Сашка, зачитался.