В тот день первым уроком был диктант. Русский особенно хорошо давался Тане. А вот у Вовы частенько возникали проблемы с правописанием. Впрочем, если бы не соперничество с Таней, эти проблемы Вову вовсе бы не волновали.
Учительница начала размеренно диктовать:
Осень. Поля опустели. Не слышно пения птиц. Они улетают в теплые края. Солнце появляется все реже и реже.
У Вовы была привычка время от времени смотреть, что делает Таня. Обычно диктанты ей давались на удивление легко. Но сегодня страсть к порядку сыграла с ней злую шутку. Вова смотрел на Таню и не верил своим глазам. Уже, наверное, минуту она, вместо того, чтобы писать, ластиком пыталась стереть какую-то неверно написанную букву. Учительница тем временем неумолимо продолжала чтение текста:
Последние листья опадают с деревьев. Часто идет дождь
Дети так же монотонно писали диктант. Но Таня продолжала стирать что-то ластиком у себя в тетради. Вове было ясно, что она безнадежно отстает от диктовки. По всей видимости, это было ясно и самой Тане. С ее голубых глаз прямо на тетрадь упало несколько слезинок. Слезинки превратились в кляксы, сделав Танино положение окончательно безвыходным.
«Вот тебе!» подумал Вова.
Учительница тем временем монотонно диктовала:
Хмурые тучи покрыли все небо
Таня больше не могла ни стирать ластиком, ни писать. Тетрадка ее была вся в кляксах. Диктант подходил к концу. Двойка неотвратимо надвигалась на Таню. Она зарыдала. Но продолжала тереть и тереть тетрадь ластиком.
Вова хотел ей помочь. Ему вдруг стало искренне жаль ее. Страх того, что его назовут женихом, более не владел им.
Хочешь, спиши у меня, сказал он.
Но учительница уже собирала тетради. Было ясно, что это бесполезно.
В следующее мгновение спасительная мысль пронеслась в Вовиной голове. Действовать надо было быстро и решительно. Он протянул руку и схватил за угол Танину тетрадь. Она машинально потянула тетрадь к себе. Он потянул сильнее. Тетрадь порвалась, и в руках Вовы остался покрытый кляксами обрывок диктанта, который он сразу же порвал на несколько частей.
Сидоров, ты что делаешь? учительница, Антонина Николаевна, стояла прямо над их партой. Совсем из ума выжил. Как же я теперь проверю диктант Наумовой! Не плачь, Танечка. Ты просто перепишешь диктант после уроков. Давай дневник, Сидоров! Чтобы завтра же родители были в школе!
На следующем уроке Таня прошептала Вове на ухо:
Если хочешь, можешь взять мой карандаш с красным ластиком.
Уже вечером, по дороге домой, Антонина Николаевна, вспомнив дневную выходку Сидорова, подумала: «Видимо, придется их рассадить. Не нравятся они друг другу».
Март 2005Любовь к свежему воздуху
Никита Сергеевич еще издали заметил своего старого приятеля. В чем, в общем-то, не было ничего удивительного ведь в переулке в этот час уже не было прохожих. И хотя Москва, как известно, не самый спокойный город, в особенности для вечерних прогулок, а Петр Евгеньевич никогда не отличался ни чрезмерной смелостью, ни чрезмерной физической силой, он парадоксальным образом всегда тяготел именно к поздним прогулкам. Дай ему волю, и он, рискуя потерей достоинства, здоровья, да и самой жизни от рук московских хулиганов, выходил бы на прогулки и вовсе ночью. Никита Сергеевич же, напротив, любивший ложиться спать до полуночи, подобные попытки своего старого знакомого по возможности пресекал.
Это было далеко не единственное различие в предпочтениях этих двух людей среднего возраста. Никита Сергеевич был подтянут, чему способствовали регулярные занятия спортом. Виды спорта он выбирал достаточно жесткие. В частности, отличался на хоккейном поле, занимался сплавом по бурным горным рекам в разных уголках планеты. А вот дворовых хулиганов Никита Сергеевич еще с детства опасался. В этом, надо признаться, крылась еще одна причина неодобрения им позднего приема воздушных ванн.
Петр Евгеньевич же был скорее вялого телосложения. Однако сказать, что он полностью пренебрегал своим телом, было бы неправдой. Просто он следовал несколько другим принципам. Еще с молодости его девизом была фраза: «Организм надо беречь, а не укреплять». И в этой своей уверенности он все более укреплялся с годами, свысока смотря на своих знакомых, регулярно получавших травмы в результате спортивных занятий. Физические упражнения, которые он время от времени предпринимал, в основном ограничивались поднятием тяжестей в форме килограммовых гирь. Он уделял также большое внимание еженедельным водным процедурам, которые были представлены паровой сауной с неизменными последующими массажами, масками лица, всевозможными кремами и маникюром. Петр Евгеньевич любил свежий воздух. И здесь они были близки с Никитой, чем в том числе объяснялись их нечастые прогулки.
Надо сказать, что длинный перечень различий в предпочтениях приятелей не исчерпывался вышеупомянутыми. При более внимательном рассмотрении можно было сделать вывод, что это совершенно разные люди. Петр Евгеньевич питал слабость к сладким и полусладким винам, любил немецкую кухню. Никита Сергеевич из вин потреблял только сухие, не верил в существование шампанского, содержащего сахар, и, находя немецкую кухню скучной, выступал за разнообразие в еде. Китайская, французская или, на худой конец, деликатная японская кухня таковы были его гастрономические вкусы.