Я не буду вас убивать, повторил Бенедикт.
Вы знаете, она ведь не позволила нации попрощаться с Атомом, моим предшественником. Его тело тихо утилизировали. Единственным ритуалом, посвящённым его памяти, стала закладка яблочного дерева на его прахе
Похоже, наш разговор не складывается, расстроился Бенедикт. Если у старика мания преследования, он явно не самый подходящий кандидат для инициации.
Погодите, вы дважды сказали, что не будете меня убивать?
Именно это я и сделал, раздражённо отметил Бенедикт.
Я подумал, что это уловка. Вы должны были успокоить меня, чтобы затем он вздохнул, потёр колени и продолжил: Если вы не пришли меня убить, тогда зачем вы здесь? И кто вы?
Меня можно называть Бенедиктом. Это действительно моё имя. А цель моего визита, предложить вам несколько полезных даров.
Дары Дары никогда не бывают безвозмездными, он усмехнулся, но лицо тут же пронзила гримаса боли. Дэннис поднёс руку к закрытым глазам и помассировал их через закрытые веки. И что же вы можете мне предложить? В конце концов, я акон и Председатель. Меня мало чем можно удивить.
Я дам вам здоровье и бессмертие, ответил Бенедикт, внимательно наблюдая за реакцией старика.
Это бесценные дары, ответил старик, став серьёзным. Но, во-первых, я не верю в существование бессмертия. А во-вторых, ваша цена будет, скорее всего, непомерно высокой. Что вы хотите взамен? Чтобы я предал принципы и идеалы своей нации? Своего народа?
Вы слишком быстро перешли от первого пункта своих рассуждений ко второму, заметил Бенедикт, поднимаясь с кресла и расстёгивая рубашку. Это позволяет мне сделать выводы, что вы всё же хотели бы верить в существование бессмертия. Мне не составит труда доказать вам этот аспект. Бенедикт прошёл к письменному столу и взял изящный нож для писем. Выдохнув, он твёрдой рукой воткнул нож себе в грудь ровно там, где у человека располагается сердце. Глаза старика расширились, а дыхание замедлилось. Бенедикт вытащил нож. Вытер кровь с быстро заживающей раны. Застегнул рубашку и снова сел в кресло. Так от каких принципов вы бы не хотели отказываться?
Это невозможно, тихо охнул Дэннис, инстинктивно потерев своё сердце через толстую ткань халата. Как вы это сделали?
Я бессмертен, просто ответил Бенедикт. Конечно, это условное понятие. Меня вполне можно убить. Но для этого придётся приложить чуть больше усилий, чем в случае с человеческой расой. Я ничем и никогда не болею. Сносно переношу длительное голодание и нанесение ран любым возможным способом. Более того, если отделить мою голову от тела, я довольно долго смогу поддерживать жизнь. И соединив их, вновь обрету целостность.
Кто вы? старик упёрся колючим взглядом прямо в немигающие глаза Бенедикта.
Я носферату.
Вы не из нашего мира.
Не из вашего мира, подтвердил Бенедикт.
Тогда самое время понять, что вами движет. Почему вы пришли сюда и предлагаете этот дар? Почему сейчас? Почему мне?
Вы мне определённо нравитесь, Дэннис. Бенедикт поправил волосы, прикоснулся к шраму на щеке, собираясь с мыслями. Это хороший вопрос. Вы не спрашиваете «как»? Вы спрашиваете «зачем»? Это вселяет в меня надежду на понимание. Знаете ли, мне самому себе пришлось объяснять причины этого задания. Впрочем, я отвлёкся.
Вы выглядите моложе меня, но обращаетесь ко мне так, словно я подросток. Меня смущает такая манера, потому что я привык к другому.
О, простите, Дэннис. Вам сейчас восемьдесят два года. Мне биологически тридцать два. В хронологическом же порядке мне чуть меньше четырёхсот лет. К сожалению, мне сложно перестроиться и воспринимать вас как более старшего товарища. Тем более что это не так.
В это нелегко поверить, выдохнул старик, став чуть более уважительным. Теперь он изо всех сил напрягал зрение, чтобы найти хоть какие-то доказательства убийственно большого возраста Бенедикта. Бенедикт не мешал. Человеку сложно вот так сразу поверить в то, что это может быть. Но Дэннис реагировал вполне адекватно. Это подтверждало, что Бенедикт принял правильное решение по инициации именно его.
Вам придётся поверить мне на слово, так как я совершенно точно не буду приводить вам доказательство моих слов, продолжил Бенедикт. Мне придётся подбирать слова, чтобы вам стала понятна общая концепция. Скажем так, у любой системы, как вы наверняка знаете, есть своя прочность и степень износа. Ваш мир очень статичен, поэтому подвергается износу гораздо быстрее. Скажем так, сейчас у него критичная прочность. Он начинает угрожать сам себе и ещё вселенной. Поэтому пора что-то изменить. Вы меня понимаете, Дэннис?
Вам придётся поверить мне на слово, так как я совершенно точно не буду приводить вам доказательство моих слов, продолжил Бенедикт. Мне придётся подбирать слова, чтобы вам стала понятна общая концепция. Скажем так, у любой системы, как вы наверняка знаете, есть своя прочность и степень износа. Ваш мир очень статичен, поэтому подвергается износу гораздо быстрее. Скажем так, сейчас у него критичная прочность. Он начинает угрожать сам себе и ещё вселенной. Поэтому пора что-то изменить. Вы меня понимаете, Дэннис?