Непонятно только пока про кинобудку вторую волшебную лабораторию дяди Антона. Да как во сне, так оно примерно и было. Помню только это: стою в углу, не помню, за что наказанный, и умираю от мысли, что все пацаны будут сейчас смотреть «Человек проходит сквозь стену», а я в углу и мне завтра не выйти во двор: никто даже не подойдёт к тому, кто не видел «такого кино»! Даже сестра-двойняшка Галка меня поняла и не застучала родителям, когда я тихо улизнул из своего угла в клуб. Ничего не помню, как бежал к клубу, как просил дядю Антона посмотреть картину из кинобудки, ведь я был без денег, и не помню, как вернулся обратно. Помню: вот опять стою в углу, и даже небитый, и весь космос радости бушует во мне: «Я видел это!» Моё маленькое счастье ликовало совсем не потому, что я как равный мог появиться во дворе. На самом деле фильм был «фильм всем фильмам»! И тогда и сейчас. Одним махом просмотрел ещё раз картину недавно, а боялся всё же, что детская память подведёт, как случалось ни раз. Прекраснейший-препрекраснющий фильм! Смотришь и себе завидуешь!
Представляю, какими глазками я просил спасти меня дядю Антона! Ведь он, конечно, понял, что я без родительского разрешения, сбежал. Искать, заламывая от горя руки, не будут сестра Галка расколется. Но это же дядя Антон! Маг и «рентген» детских сердец! Он видел: пацану и вправду надо посмотреть такую картину, и прямо сейчас!
Как дядя Антон догадался, что мне не выжить без этого фильма? Ведь года четыре назад, ещё в детском саду, меня постигло несусветное, тяжеленное с земной шар горе: меня не пустили на спектакль в этом же клубе «По щучьему велению». Нам с Галкой дали не сорок, а двадцать копеек, и из-за слов воспитательницы, что пойдёт тот, кто будет лучше себя вести, я сбежал из сада на работу к маме за деньгами. В этих бегах попадаю под грузовик на глазах заведующей садика, она с сердцем в больнице я в углу под строжайшей охраной папы. Весь мир видел, как распускаются по щучьему велению розы, но не я!
Конечно, великая, невообразимая любовь к детям дяди Антона всё ему «рассказала», когда я падал в бездну и просился посмотреть на «чудо света» на пороге его кинобудки. А ведь он знал, что и я кричал с мальчишками: «Рамку! Рамку!» когда шёл скучный для нас фильм «Война и мир». Когда все Элены и Наташи Ростовы пялились на нас крупным планом и на экране «обрезалось» их умопомрачительное декольте, мы не могли этого вынести и орали как зарезанные.
Но в этом же клубе дядя Антон крутил «только для меня» Олега Стриженова в «Сорок первом», хотя отец сидел тут же рядом в зале. «Конец фильма можно было бы и вырезать! плакал я тогда. И тётя была бы хорошей!» А кино про нашего лётчика? про Уточкина! помните, как изысканно заикался Стриженов: «А-а что?»? Но мир перевернулся на черно-белом «Гамлете»! Может, поэтому мне до сих пор жаль девчонок всего мира и всех возрастов? Так было жаль Офелию!!! а не этого придурка, вякающего всякую ерунду черепу, когда все, кроме него, уже знали: быть или не быть ему на месте бедного Йорика, то бишь убитым. Но какие башни! А какой голос у тени отца Гамлета! И, всё равно, Гамлет это только Смоктуновский! Он с Вертинской в «Гамлете» остались у меня в детском альбоме на почтовой марке можно было рассматривать вечно!
Мне, уже маленько повзрослевшему ёжику, понятно, что в руках дяди Антона помещался весь тогдашний запас «опиума для народа» кино. Но я точно знаю, дойди я хоть до столбика «600+», я так и не открою тайну никакими этологическими отмычками! откуда приходят к нам эти великаны любви ко всему живущему? Им что червячок, что дурачок все будут одарены, поняты и согреты душой, которая вместе с душой рубанка умеет радоваться, когда вечно стругает, стругает и стругает детские автоматы
Не мне ломать голову над непостижимыми тайнами. Хорошего понемножку: постоял у столбика им. дяди Антона, протёр очки на табличку «60+», покачал головой, поцокал языком, согрелся доброй памятью, и стаканчиком тоже, и пошёл дальше: там тоже ещё много чего мне непонятного.
18. 09. 2018
«И я тоже!»
Моему младшенькому в школе задали «Обломова», и, конечно же, в глазах всклень слёзы: «Как же теперь сегодня выжить без приставки и смартфона?» Рассиропился тут и я, на свою голову: «Ну, давай, есть прекрасный Обломов, с Табаковым, врубай свой интернет». А концовка, помните, «Маменька приехала!» Сам уже не рад, сам уже в соплях вспомнил снова моих маменьку с папенькой. И тут же нашатырём по мозгам дошло, чего ещё очень даже главного недополучил из детства. Сам не ожидал такого открытия: оказывается гранёных стаканчиков! на ножках! из дымчатого стекла! Вот, теперь сам разбираюсь на пару с Фрейдом в причинах такого недетского откровения.
Началось, наверно, с посещения центра нашей галактики: нас в детском садике повели первый раз на представление в клуб. То всё утренники и Деды Морозы веселили нас в садике, а это мы топали в наш клуб сами как взрослые! Запомнилось на все моих девять жизней только одно выступление какого-то весёлого дядьки-клоуна. Он смешно бился в заклинаниях повторять за ним всего только три слова «И я тоже!» Это детская известная подколка и коротко происходит примерно так: