Мама, почему в этом городе всегда так?
Как?
Нету солнца.
Ещё даже ноябрь не наступил, а ты уже недовольна. Вот когда он наступит, тогда ты поймёшь, что значит холодно и темно.
А что, если такая погода до весны?
Что поделать, мы всё-таки живём на севере. Но до ноября солнце ещё появится. Обещаю тебе.
«Может быть. Пару раз», подумала Люба.
Это нечестно, мам.
Помнишь легенду
Про ангелов? Я рассказала на уроке, и надо мной опять все смеялись.
Любаша, ну давай переведёмся в другой класс
Папа говорит, что дождь идёт, потому что люди здесь угрюмые и злые. Дождь смывает с города всё зло. Он очищает дома, и дороги, и людей.
Мама поправила причёску в последний раз и серьёзно взглянула на Любу.
А может быть, люди угрюмые, потому что всегда идёт дождь? И потому что из-за кого-то они опоздают сегодня на работу? Ешь, пожалуйста.
Гы-гы, Люба показала скобки и засунула ложку остывшей каши в рот, а потом её лицо вдруг стало взрослым и серьёзным. Я не хочу идти, они не любят меня.
Зато тебя любит Мария Львовна. С тобой играет вся начальная школа и те девочки из одиннадцатого. И мы с папой любим тебя.
Это да. Но не мой шестой «А».
Люба отхлебнула чай из кружки специально громко и некрасиво, хитро посмотрела на маму и захохотала над её шутливым укоряющим взглядом.
Зато я старше всех в классе.
Ну и что, что она старше? Всё это результат того, что однажды Люба поскользнулась на горке, повредила позвоночник, целый год восстанавливалась и отстала. Ей нельзя было подолгу сидеть на уроках, и она иногда ложилась на стулья и так слушала учителей. Мама тогда тоже ходила с ней в школу. Пока она была с ней, никто не осмеливался смеяться над Любой. Но потом
Любу не дёргали за волосы, не зажимали в туалете, не били и не обзывали открыто, но если она спрашивала что-нибудь, ей нехотя отвечали или попросту молчали, как будто заговорить с ней считалось чем-то постыдным. Она понимала, что отличается от них: подбирает не те слова, когда говорит, не так быстро двигается, как остальные, не может вовремя ответить на вопрос на уроке. Но с чего началось это презрение? Что именно она сделала не так? Никто уже не помнил, и она тоже. Это случилось слишком давно или всегда так было.
Люди, которые только-только появились в школе, вот её единственная надежда найти друзей. Потому что они ещё не знали, какая она. Не знали, что с ней нельзя дружить.
А для тех, кто знал Любу и не принимал, существовала Землеройка зверёк, который больше времени предпочитает находиться в одиночестве, в своей норе.
Перед выходом из дома мама поцеловала девочку и поправила капюшон.
А для тех, кто знал Любу и не принимал, существовала Землеройка зверёк, который больше времени предпочитает находиться в одиночестве, в своей норе.
Перед выходом из дома мама поцеловала девочку и поправила капюшон.
Я забыла тебе сказать. Кажется, у вас теперь будет новый классный руководитель. Может, это порадует тебя? Говорят, он ещё молод, значит, должен лучше вас понимать.
Люба пожала плечами и закинула на спину громоздкий рюкзак. Теперь спина не болела, и врач разрешил носить его.
Её предыдущую учительницу тоже нельзя было назвать старой. Но она и слышать не хотела о том, что девочку все обижают. Она всегда изображала, будто слишком занята делами.
На улице фонари горели тускло. Но Землеройка видит в темноте. Сейчас она доберётся до подземки и спустится в тоннель метро. Землеройке там нравится следить за людьми, рассматривать их одежду и лица, вдыхать запах духов и слушать, о чём они говорят. Землеройка должна жить под землёй. Она знает все тайные ходы. Она слышала, что в Городе Дождей самое глубокое метро в мире.
Землеройка пересекла небольшой сквер и нырнула под детскую горку на площадке; вжав голову в плечи, она миновала туннель из живого кустарника с веток капала холодная вода.
Скоро она пересекла по «норам» половину города и появилась на поверхности в другой его части.
Чем ближе Землеройка подходила к школе, тем чаще встречала знакомые лица.
Сначала она узнала Илью Кротова, который, шагая по тротуару, неизменно рассматривал что-то на земле. Этот новенький пока ещё ни разу не говорил с ней. Но когда она попросила у него линейку, он протянул её. Никто другой в классе не дал бы ей ни линейку и никакую другую вещь, словно девочка была прокажённой и всё, до чего она касалась, тут же покрывалось микробами.
Илья Кротов шёл от дома пешком и смотрел на жёлтые окна. Его непромокаемая куртка с капюшоном светилась яркими полосами, когда на них попадал свет от фар. Это очень ему нравилось.
Девочка надеялась, что он дал ей линейку, потому что хорошо к ней отнёсся. Он был добрый, вежливый. Даже слишком. Это выделяло его из класса, делало смешным.
Наступит день и он промолчит и не обернётся, когда она попросит линейку. Так думает Землеройка, а это очень осторожный зверёк.
Прямо перед ней в школьную калитку зашёл Емеля Колбасов. Он это она, только в параллельном. Колбасов тоже другой. Но он не умеет прятаться в нору. Он выставляет свои странности напоказ, чудит, рассказывает сказки и психует, когда его совсем достают, и потому ему ещё хуже, чем ей. Она могла бы научить его прятаться в нору. Но он меньше всего напоминает землеройку. Емеля тапир. То ли медведь, то ли поросёнок, с хоботом на морде. Неповоротливый и любопытный. Тапиры не живут в норах, они обитают на равнине. На равнине видны все странности. Иногда тапиры уходят в реку и садятся на дно. Но долго так не просидишь: вода мокрая.