Не знаю, чему он удивился больше: что она так быстро перевела нового знакомого в ряд любовников, или что она уже со вчерашнего дня в Москве. Вообще-то мы говорили о том, что Ирина приедет сегодня. Но, видимо, её планы поменялись, и она даже не удосужилась нас предупредить.
Да, я прилетела вчера, и хотела сделать тебе сюрприз, она прожёвывает ещё один кусочек, и небрежным жестом отодвигает от себя тарелку. Оглядывается в поисках чего-то. Но вот, неожиданно всё поменялось, и я встретила Лёшу. У тебя есть салфетки?
Никита пожимает плечами и опускает ко мне голову.
Нет, у нас нету, тихо говорю я.
Ирина открывает свою маленькую сумочку и вытаскивает шёлковый белоснежный платок с изумрудным узором на уголке, вытирает губы. Бросает платок в тарелку на белой ткани остаётся красный след от помады.
Я в субботу проснулась, походила по магазинам, пообедала в японском ресторане, сходила в салон а день всё тянется и тянется. И мне стало так скучно, Ирина встаёт и идёт в комнату, мы следуем за ней как овцы за пастухом. Я как представила, что мне ещё целый день нечем будет заняться она прохаживается по комнате и всё внимательно разглядывает. Несколько секунд изучает картину на стене, которую я нарисовала для Никиты после нашего знакомства. Уголки её губ изгибаются волнистой линией. Я ведь не то что некоторые лишь бы жопу на диван пристроить, она бросает на меня быстрый взгляд, потом смотрит на Никиту, широко улыбается. Ну не могу я без работы! Вот и придумала к тебе пораньше приехать. И в воскресенье утром уже была в Москве.
Не понимаю, почему ты не поехала на машине? Ты отлично водишь! Никита садится на край кровати. Я прохожу к окну.
Негоже мне из Питера самой машину гнать, Ирина вальяжно потягивается и садится рядом с ним. И как ты себе это представляешь? Я приезжаю, а тут форс-мажор мы не получили заказ. Мне ещё обратно пилить? Сколько это, по-твоему, времени? А время, как ты знаешь, деньги, она поворачивает к нему голову, и теперь я вижу только её затылок. Ирина молчит несколько секунд, а потом ласковым движением приглаживает Никитины волосы. Меня передёргивает, когда она трогает его. Впрочем, ты не знаешь, она тяжело вздыхает. Ты понятия не имеешь, о чём я говорю, и переводит взгляд на меня. Её ухмылка говорит о том, что она собралась снова напасть. Я крепче вцепляюсь в подоконник, на который облокачивалась, под пальцы попадает тюль и натягивается за моей спиной, я даже слышу треск над головой. Ну а ты чего? Всё там же торгуешь? Обслуживаешь средний класс?
Я так волнуюсь, что боюсь открыть рот. Мне кажется, я смогу издавать только недоразвитые звуки. Никита смотрит на меня с сочувствием. Но молчит. Он никогда не защищает меня перед ней. Это ужасно злит меня. Пальцы крепче впиваются в подоконник, и я снова слышу треск. Набираюсь смелости:
У меня всё как обычно, выдаю я. Давай лучше о тебе поговорим.
Ирина хмыкает:
А что я? У меня всё и всегда идёт по плану, она забирается на кровать с ногами, вытаскивает из-под пледа подушки и кладёт их рядом со стенкой, облокачивается на них спиной.
Да, кроме новоиспечённого возлюбленного, замечает Никита.
Не спорю, это было неожиданно. Такими темпами я начну верить в судьбу, как и ты, она одаривает брата звонкой усмешкой.
Так и чего? выпытывает он. Ты арендовала машину, поехала
На Ленинградке влетела в яму. Вышла
Ты собралась менять колесо? хмыкнул Никита.
Я-то могу! Что ты меня перебиваешь всё время? она отлипает от подушек и хлопает его по плечу. Я вышла на обочину и стала голосовать. И буквально через секунду остановился он. Господи, на чём он ездит, ты бы видел! Помнишь, у бабкиного соседа, как его деда Вали, была такая Ну, помнишь?
Жигули?
Ну да, наверное. Только у этой зад другой, а-ля хэтчбэк. Но не в этом суть. Она громыхает как товарный поезд. Я была изумлена, когда из этого вылез такой симпатичный молодой человек. У него обворожительная улыбка. И он сразу ко мне на «ты». Достал запаску. Я, говорит, куртку не хочу запачкать, подержи-ка. А утром ещё дождь шёл, он её расстёгивает, а там такое тело, мама моя, Ирина лыбится, и в её лице столько похоти, что мне становится тошно. А он в одной футболке, и этот дождь по его рукам стекает. Ох Как тебя, говорит, зовут. Я ему Ирина Сергеевна. А он мне «Ага. Слушай, Ирка, а не угостишь ли ты меня чем-нибудь, когда я закончу. Ты же должна меня как-то отблагодарить?» Ох как я люблю таких бесцеремонных! Так что А как мы до Москвы ехали это было что-то! Он-то понятия не имел, что водитель я не хуже любого мужика. И мы поспорили. Кто первым доедет до центра. Мой аудей мощный, лёгкий. И он на своём этом, хэтчбэке, хрюкает она. У него не было шансов. Конечно, он не хотел проигрывать. А я не хотела подыгрывать. Его это так взбесило, она хитро щурит глазки и довольно ложится на подушки. Значит, здесь я буду спать? она хлопает по кровати.
Разумеется, кивает Никита. Куда я ещё тебя дену с твоей спиной?
Да, моя спина всегда меня мучает. Я работаю по четырнадцать часов в сутки, как пианистка. Даже больше. Только моя работа куда важнее. Помнишь, как я оставалась здесь у тебя, когда всё только начиналось. Ещё до этой она скользит по мне взглядом, как её звали?