Кристина.
Да, ещё до всех этих твоих никчёмных баб. Когда я сама ещё была никчёмной.
Ну не надо, ты всегда что-то из себя представляла, улыбается Никита.
Спасибо. Да. Как-то я пыталась спать на твоей кушетке Давай, вставай, она сталкивает Никиту с кровати, ткнув его пяткой в лопатки, и сама спускается с кровати. Я ужасно хочу спать. Надеюсь, белье выглажено? она стягивает плед и с подозрением оглядывает постельное белье, переводит взгляд на меня.
Да, пожимаю я плечами.
Вообще я гладила не для неё. Точнее, я предполагала, что она будет заходить в комнату, и заметит, что бельё на нашей кровати выглажено. Но никто меня, разумеется, не предупреждал, что она будет на нём спать. Для неё я собиралась распечатать запасённый с восьмого марта новый комплект.
Ну-ну, она с отвращением откидывает одеяло. У тебя-то есть на это время Ладно. Спокойной ночи! бросает она Никите.
Мы выходим на кухню. Я с ужасом смотрю на кушетку, на которую вдвоём мы никак не поместимся. И новый комплект остался в шкафу в комнате. А Никита, конечно, не посмеет туда теперь зайти ведь сестра уже пожелала ему спокойной ночи, значит, теперь её нельзя тревожить.
Не обижайся на неё, ладно? Никита прижимает меня к своей груди.
Не понимаю, если она нашла себе трахаля, почему не живёт у него? шиплю я.
Ну, наверное, там не очень удобно
А выгонять нас на кухню очень удобно. Как-то же она эту ночь пережила? Неудобно я высвобождаюсь из его объятий и ухожу к окну.
Ей просто хотелось повидать меня, и переночевать тут. Ностальгия, понимаешь?
Угу.
Надеюсь, у них не получится взять этот заказ, и она уберётся из Москвы. Я не хочу, чтобы она приезжала сюда в любой момент поностальгировать. И как можно быть такой аморальной, и в первый же день знакомства
Постельное бельё в шкафу? спрашивает Никита.
Да.
и в первый же день знакомства ложиться с мужиком в постель!
Никита вздыхает:
Тогда укроемся пледом, он указывает на покрывало, лежащее на кушетке. Это всего на одну ночь, ладно? Ну?
Пока я мою посуду, Никита пытается разложить кушетку. Я перебираю каждое слово, сказанное Ириной за этот вечер. Она обращается со мной как с пустым местом. Всегда разговаривает с Никитой так, будто меня нет не то что в его жизни, а вообще в этой комнате. Она говорила: приехать к тебе, у тебя есть салфетки У нас общий бюджет, я тоже оплачиваю эту квартиру, и продукты, которые мы оба едим. Я сама готовлю, потому что так выходит гораздо дешевле. А она говорит: побольше времени, чтобы поработать. Куда больше? Я уезжаю в семь утра, а приезжаю к одиннадцати вечера. Работать больше физически невозможно. И опять прицепилась к моей фигуре. А Никита как всегда смолчал. Ну конечно, она же его родная сестра, причём старшая. Но это ещё не значит, что он теперь всю жизнь должен ей подчиняться и виновато опускать глаза, когда она меня так унижает. Ирина очень плохой человек. Но у неё есть всё: внешность, деньги, высокая должность. Не знаю, есть ли у неё подруги, зато уверена, что любой мужчина готов броситься к её ногам.
Глава 2
Я часто представляю, как ты будешь смотреться на каком-нибудь роскошном приёме. Среди всех этих женщин с искусственными лицами. У них на уме одни деньги, Никита гладит меня по лицу нежно-нежно, словно боится повредить пыльцу на моей коже. И с восхищением заглядывает в глаза. Ты будешь среди них самой прекрасной, самой чистой. И как тебе пойдёт дорогое вечернее платье, из шёлка. Почему ты не надела то, атласное, с декольте? Никита ведёт указательным пальцем от правой ключицы, закрытой тканью, вниз, к груди. Я вздрагиваю и перехватываю его руку.
Ты чего?
Извини. Атлас сейчас не по сезону, я поднимаю его руку на своё плечо. Скорее бы зажила царапина от ножа. Как ему объяснить, где и при каких обстоятельствах я её получила? Я не просто не хочу, чтобы он жалел меня. Я не хочу потом успокаивать его. Так на чём мы остановились? Что бы мне ещё пошло? я широко улыбаюсь.
Ты чего?
Извини. Атлас сейчас не по сезону, я поднимаю его руку на своё плечо. Скорее бы зажила царапина от ножа. Как ему объяснить, где и при каких обстоятельствах я её получила? Я не просто не хочу, чтобы он жалел меня. Я не хочу потом успокаивать его. Так на чём мы остановились? Что бы мне ещё пошло? я широко улыбаюсь.
И дорогие украшения, с драгоценными камнями. Такие же длинные, утончённые, как эти, только настоящие, он проводит по цепочкам на моей серёжке; я чувствую, как стекляшки на их кончиках отрываются от моего плеча, и снова падают, по очереди, будто отсчитывая свою стоимость: одна тысяча рублей, две тысячи рублей, три это самые дорогие серёжки в моей жизни, и подарил мне их он. У меня и дырок-то для серёжек не было, пока мы не встретились. А вот у Ирины украшения совсем за другие цифры. И одежда. Она будто специально утром разложила свои вещи в нашей комнате, пока выбирала, что ей надеть. И весь день, пока их с Никитой не было, я стеснялась войти в собственную спальню как будто это гардеробная моей хозяйки, и если кто-то узнает, что я туда заходила, меня, как нищую служанку, обвинят в попытке воровства. А ведь мне в глубине души очень хотелось примерить что-нибудь из её вещей и на некоторое время представить, что я она.