Нет, надо же что-то делать!
Я покивал головой в знак согласия:
Конечно. Надо. Ты же у нас такой умный, трубку куришь, внеси рацуху.
Хорошо! Андрюха натянул сапоги и мгновенно испарился с чердака.
Вернулся он довольно быстро, перепоясанный патронташем, с ружьём в руках и со зверской решительностью в глазах:
Готовьте посуду. Через пару часиков принесу вам рябчиков!
Вообще-то мы не буржуи, сожрём и ворону, милостиво разрешил я Андрюхе не проявлять чудес охотничьего искусства.
Тот только махнул рукой и, как конь по деревянному мосту, затопал по лестнице.
Вообще-то мы не буржуи, сожрём и ворону, милостиво разрешил я Андрюхе не проявлять чудес охотничьего искусства.
Тот только махнул рукой и, как конь по деревянному мосту, затопал по лестнице.
Не успели затихнуть его решительные шаги, как Мишка тоже начал натягивать сапоги.
И ты за рябчиками? оскалился Вовочка.
Нет, за ананасами, процедил сквозь зубы Мишка, показав, что Маяковский ему не хрен с бугра. Потом добавил, пойду, рыбки наловлю, хоть ухи поедим.
Ну, Вовочка, теперь наша очередь, принялся обуваться и я. Поскольку первое и второе блюда у нас уже почти в кармане, то есть, в желудке, то нам нужно подумать о блюде третьем.
Пойдём яблоки воровать? оживился Вовик.
Я пожал плечами, потом кивнул:
А что, это идея. Пошли, побродим по этому Устью, может чего нам бог и подкинет.
И ведь правда, подкинул!
Около магазина, куда мы почему-то направились, хоть денег в кармане было копеек десять, причаливала баржа. Продавщица, естественно, нас уже знавшая, улыбнулась так ослепительно, что я сразу понял: сегодня нам повезёт!
Ребятки, срочно нужно разгрузить товар. Народ будет только к вечеру, а начать бы надо прямо сейчас.
Я вспомнил, как мы с Андрюхой разгружали в Питере машину с продуктами в гастроном. Тогда это получилось легко, играючи. А тут баржа. Подумаешь!
Сколько там товару? тоном бывалого грузчика поинтересовался я.
Продавщица стрельнула зелёными глазами в накладную, пошевелила губами и просияла:
Да всего-то двадцать пять тонн!
«Фигня, подумал я, это же пять машин, а с одной мы тогда управились за час!»
И мы лихо принялись за дело.
Во-первых всего, нами был вытянут ящик пива, которого в трюме баржи, к нашей великой радости, оказалось в избытке, и отставлен в сторонку, как часть оплаты будущего труда. Выпив по бутылке, мы браво ринулись в трюм.
Когда я принёс в магазин первый мешок, то понял, что ни к вечеру, ни к утру, ни через неделю, ни даже к концу нашей жизни, эту баржу нам с Вовиком вдвоём не разгрузить! Нет, здесь нужно быть помесью тяжелоатлета с акробатом, чтобы, волоча на горбу полцентнера, балансировать на скачущем, как батут, трапе! Причём, этот трап идёт из брюха баржи вверх под углом градусов в тридцать. Но, и пройдя это цирковое кидалово, необходимо карабкаться по тропке на почти отвесный берег, где торчит, как орёл на Эльбрусе, этот магазинчик с улыбчивой продавщицей.
Правда, видя темпы разгрузки нами этой гигантской баржи, улыбка зеленоглазой работодательницы плавно улетучивалась, и выражение её лица стало именно таким, каким вы себе его и представляете!
И вот, на втором часу работы, неся мешок с мукой весом в семьдесят килограммов (а сам я не весил и шестьдесят!) и будучи им нечаянно придавленным при незапланированном падении, я понял: во мне погасла последняя искорка желания физического труда. Духовно я умер! Выкарабкавшись из-под пыльного мешка, и взглянув на Вовочку, сидевшего поодаль на корточках и духовно отдавшего концы ещё раньше меня, я с нарастающей злобой прохрипел:
Да пошли они все: и эта продавщица, и этот горный магазин, и эта баржа со ржавыми якорями, и «Шевченко» с «Синоптиком», все!!!
А «Синоптик» -то почему? обиделся Вовочка.
По чему, по чему по воде!..
Баржу мы закончили разгружать в два часа ночи, но было нас не двое, а пятнадцать. Первым к нам присоединился Андрюха, убивший на своей дебильной охоте какую-то маленькую красивую птичку и проливающий по этому поводу тонны слез. Следом за ним притопал Мишка, вырвавший из многотысячетонных рыбных запасов Сухоны трёх тощих, вялых, будто похмельных ершей. А часов в шесть пришла машина с целой футбольной командой, и работа стала продвигаться очень видимо. Видимо и потому, что трюм баржи быстро пустел, и потому, что трап, приподнимаясь, скоро оказался в горизонтальном положении.
Допив последнее пиво в безжалостном мраке ночи (этот вкусный, но зверски разжигающий аппетит напиток, фактически и явился оплатой нашего каторжного труда!), мы пошлёпали на свой чердак, чтобы улечься спать голодными, злыми, в общем, полностью изнасилованными этой прелестной баржей!
Завтра опять пойду на охоту! упрямо заявил Андрюха, когда мы уже укладывались спать.
Нет! отрезал я. Ни охоты, ни рыбалки, ни разгрузки больше не будет! У меня есть другой вариант. Завтра утром Вовочка, сделав свою рожу понаивней и пожалостливей, прошвырнётся по деревне и достанет еды!
Но я никогда
Только не строй из себя Кису Воробьянинова, предводитель дворянства из тебя не выйдет не родились ещё такие олухи, которых бы ты смог предводить!