Оля присела рядом с Юрием и монотонно, почти скучно рассказала ему всё. Потом оба долго молчали.
Я не батюшка, грехи отпускать не умею, наконец неловко сказал Юра.
Да, верно, так же скучно отозвалась Оля и поднялась, намереваясь уйти.
Не уходи, сядь, попросил Юра.
Она послушно опустилась рядом и заставила себя смотреть в его незрячее, такое знакомое и такое симпатичное для неё лицо.
Я тебе скажу, а ты забудь. И это, и всё Обидно то, что ты не поняла Егора сразу, он ловко пускал пыль тебе в глаза. Высокий, красивый и сильный, да?.. Ты хорошая, но излишне доверчивая Олечка, если бы я мог волнение помешало ему досказать «оберегать тебя от таких вот Егоров» или что-то подобное. Юра опустил голову, и ярко заалела его щека, видимая Ольге. И тёплой волной обдало её сердце.
Ты звучишь сейчас грустно-грустно, как си-соль-си третьей октавы, бледно-сиреневый цвет, прошептал Юра.
Оля взяла его дрожащую руку и стала водить пальцем по ладони. Но Юра вдруг быстро сжал пальцы, поймав её в капкан:
Не смей!
Она не успела дописать «люблю».
Глава 3
И опять была школа с бесконечными уроками и неиссякаемые домашние дела, но на свидания с Юрой Оля приходила почти каждый день. И было это не жалостью вызвано, не обременяющей обязанностью скрасить жизнь и «посильно помочь ближнему своему», а настоятельной внутренней потребностью в общении с близким по духу и интересам человеком. И было уже совсем родным его лицо. И не вызывали боязливого отторжения его неизменные чёрные очки.
Джим, завидев Ольгу издали, подбегал и, степенно помахивая хвостом, тыкался в руки холодным чёрным носом. Оля гладила его по узкой короткошёрстной морде с карими маленькими глазками. Подходил Юра, а Джим деликатно удалялся по своим собачьим делам.
Зимой или в промозглые дни Оля и Юра оставались почти единственными посетителями парка. Запутанные тропинки позволяли наслаждаться неспешной беседой вдали от всех любопытных взглядов и ушей. Впрочем, ничего секретного в их разговорах не было. Необычное пожалуй. Часто говорили о банальном о погоде и природе, но Юра стремился выразить словами, как представляет и ощущает «изнутри» этот день. И неожиданные краски, и удивительные сравнения заставляли Ольгу по-новому взглянуть на привычный мир. И в ответ она пыталась максимально точно описать то, что видит, изобретая и отыскивая какие-то яркие и нетривиальные слова.
А ещё они обсуждали книги.
Чтение никогда не было для Ольги всепоглощающим хобби, она охотнее шила, вязала или возилась с младшими. Но волей-неволей, а приходилось осваивать программу по литературе, достаточно объёмную в старших классах.
А Юра с давних пор любил слушать по радио литературные чтения и всевозможные постановки. Да и тётя Зина никогда не отказывала ему в просьбе почитать. Специальные книжки для слепых были слишком громоздки и немногочисленны, Юра уже давно покончил со всем содержимым городской «слепой» библиотеки.
Размышления Юры о знакомых повестях и романах были тоже неожиданны и оригинальны: его же никто не направлял в русло школьной, «правильной» трактовки. И Оля постепенно тоже научилась избавляться от стереотипов, глядя на привычное с Юриной точки зрения и стараясь понять и выразить себя.
Не стремясь сознательно к тому, Оля стала лучше писать школьные сочинения.
Вот когда таланты проснулись, подтрунивал Олег, услышав об очередной дочкиной «пятёрке».
Говорили Юра с Олей и о родных, и о каких-то повседневных событиях. Совсем не говорили о будущем. Зачем? Хорошо было «сейчас» и «так».
Как-то в начале декабря Оля обмолвилась, что у брата Серёжи скоро день рождения, и она готовит ему подарок. Юра спросил:
А ты тоже родилась зимой?
Нет, что ты, я весной, 16 марта.
И разговор потёк дальше, не возвращаясь больше в прежнее русло.
Приглашать Юру на какие-то семейные праздники Оля, конечно же, не решалась: в неудобном положении не хотела увидеть ни его, ни родных. Поэтому обычно просто ссылалась на занятость, прибегая в парк на чуть-чуть. Так же было и в этот раз.
На торопливые объяснения Оли Юра кивнул. А потом взял её руку и неуловимым движением закрепил что-то на запястье. Пасмурный день после полудня совсем смерк, отгородившись низкими пухлыми тучами, и Оля поднесла руку ближе к лицу, чтобы рассмотреть. Это оказался широкий браслет, замысловато сплетённый из нанизанных на леску крошечных разноцветных бусинок. Узор был причудлив и цвета подобраны с большим вкусом. Оля обрадовалась неожиданному подарку, а ещё больше тому, что запомнил.
Спасибо, Юра и не удержалась от вопроса :
Тебе помогала тётя Зина?
Что ты. Я плёл в тайне от неё, не оправдываясь, не убеждая, а будто укоряя в неверии.
Тогда ты просто чародей какой-то! совершенно искренне восхитилась Оля, и подарок стал ещё милее. И не только подарок Поцеловала в щеку и с чувством произнесла: Спасибо, Юрочка.
И он, смущённо поправив очки, стал уверять, что сделать браслет ему было совсем нетрудно. И что определять цвета он запросто может подушечками пальцев.
Разве ты забыла?
И, повторяя давний опыт, тронул её куртку, попав будто бы невзначай на плечо: