Графу дОлону был назначен прием у лорда Уилтона и сейчас он быстрым шагом направлялся к портовому замку, на ветру теряя остатки прежнего хмеля. День с самого утра выдался непривычно хмурым, пасмурным. С моря доносились порывы холодного ветра с прелыми морскими запахами, которые дОлону не нравились и он предпочел поскорее дойти до ближайшего административного корпуса портового замка, войдя в спокойный своей тишиной и безмолвием ставший по-английски холл, и поднявшись по лестнице на верхние этажи. Ни в дверях у входа с улицы, ни в дверях у рабочего кабинета лорда Уилтона, его не задержали /хотя сидело трое человек, дожидавшихся приема/, и граф беспрепятственно зашел к занятому своими делами хозяину кабинета.
Здравствуйте. Мистер губернатор!
Вы ошибаетесь, сэр Я еще не губернатор, а только исполняю обязанности. И посему прошу так меня не величать. Мистэр?
Граф дОлон
Да, мистэр дОлон. Собственно по какому поводу вы ко мне пожаловали?
Уж конечно не льстить. Мне нужно узнать сидит ли у вас в тюрьме мистер
Мистэр?! удивился не поднимая глаз от стола лорд Уилтон.
Да, шевалье Франсуа. Де/граф запамятовал/.
ДОбюссон. Сидит такой и я с ним давно и хорошо знаком. Позвольте полюбопытствовать зачем он вам понадобился?
Д«Олон сначала не знал, что и ответить. Сказал о карточном долге, который ему необходимо возместить. Ответ показался ему самому более чем убедительный, все-таки долг чести.
Очень похвально. Граф, что вы такой честный. Но в таком случае удовлетворите и мое должностное любопытство Откуда вам стало известно, что шевалье дОбюссон может быть среди пленных?
Сей коварный вопрос нисколько не обескуражил, так как графу неожиданно дошло, что Франсуа жив, и он возрадовался мысли, что увидит его и очень скоро. Растерянности места не нашлось, после чего обычно у людей такого склада возникают долгие затруднения, каких не возникло и ответ был чисто машинальный. Был приплетен тавернщик и долго и нехотя объяснялось, из-за чего все вышло; настолько долго и с такой убедительностью, что лорду Уилтону, слегка уязвленному в своем любопытстве, пришлось унимать пустившегося в разъяснения ответчика.
Полноте, полноте Зачем вы мне все это расказываете, я лишь хотел знать, не болтают ли почем зря тем, кому надо бы держать язык за зубами. На мне лежит большая ответственность за все сведения, что могут достаться наружу, ну да ладно. Сегодня вечером присоединяйтесь к нам на обход. предложил лорд Уилтон, который и сам только сейчас решил пойти увидеться с шевалье и самому. Он подсказал точное время обхода: без четверти восемь и неожиданно получил благодарствия.
Окрыленный дОлон вышел из кабинета в прекрасном расположении духа, и в таком же пришел в свою морскую квартиру на бриге «Ореол». Ковалоччо уже проснулся и отходил с помощью холодной воды, в которой полоскался. И он был так же сильно доволен успехами графа, но немного порасспрашивав о подробностях аудиенции, идти вместе с ним вечером отказался. От себя он показал дОлону белый пакет письма, предназначенного Франсуа, который он вез ему от отца.
Вот это передать будет гораздо важней.
Давай. Уж это я сумею, только не волнуйся, все будет ол-райт, как говорят англичане.
Итальянец уже не боялся говорить при Баскете, безмолвно накрывающем при них на стол, и результатом явился его вопрос: кто сидит в тюрьме, французы?
Да-а. нерешительно ответил граф на неприятную тему. Это бывший французский бриг. Они здесь так и остались, чинить повреждения и по-работе в порту. Все лучше чем ими бы еще больше битком набили камеры. Я считаю, что для матроса нет лучшей тюрьмы, чем свой собственный корабль и камера, тот же кубрик.
Все втроем, теперь уже вместе с Баскетом они позавтракали и Капече Ковалоччо ушел в свою таверну, уговорившись прийти после восьми.
Граф дОлон торчал в коридоре перед кабинетом лорда Уилтона с шестого часу вечера. Точно зная, что он там сидит, занимается своими делами. Сидеть и ждать ему пришлось до девятого часу, когда клятвопреступник как ни в чем ни бывало вышел из дверей спиной, закрыл их на ключ, держа на руке широкую папку. Повернувшись и встретившись с ним глазами, вспомнил.
Ох, извините меня, граф, совсем запамятовал.
Они поднялись на этаж выше и по смежным коридорам прошли до тюремного корпуса, с его увенчанной развернувшимся строительством под батарею крыши. Они спустились вовнутрь тела тюрьмы через комнату надзирателей. Опоздать оказалось не так страшно, как графу казалось прежде, они лишь присоединились к группе обходчиков. ДОлону хватило выдержки не волноваться на счет того, прошли они того, кого ему было нужно, или нет, и так же не спрашивать об этом вслух.
Лорд Уилтон указал ему на сгоревшую изнутри камеру, которую еле удалось потушить. Восстанавливать ее нечего было даже пытаться, к ней невозможно было даже приставить достаточно надежные двери. ДОлон пришел в неописуемый восторг, когда узнал чьих это рук дело и весело смеялся от удовлетворения.
Причиной столь частых проверок и являлся тот, некогда устроивший и совершивший побег, а причиной тщательности проверки каждой камеры та оригинально спаленная камера, могущая породить иные оригинальности. Подсмеивался, граф дОлон еще и над тем, что губернатору такого маленького острова приходится опасаться еще и побегов, против коих и наводился такой порядок. Вся ироничность обстановки дотошного обыска каждой камеры с арестантами по мнению графа заключалась именно в этом. В какое-то время он не мог спокойно смотреть на длинного белолицего офицера с усами раз разобравший его смех, продолжал в нем тлеяться.