Ну, и влип же я! В самое дерьмо. И посоветоваться не с кем. Эх, брат, брат! Что ж ты меня подставляешь?
Но злость на Юрпета была сильней обиды на Александра. Сука! На чужом горбу в рай захотел въехать?! Я тебе сделаю поездочку, политработничек хренов! Я тебе помогу, сарайчик для крали построить!
Тяжело таскать набитые песком сорокалитровые фляги. На это у меня ушло часа полтора. Затем наскреб ведро цемента, присыпал сверху и накинул крышки. Дверь сарая запер незакрывающимся замком и завалился на солому. Спать не хотелось. Я смотрел на яркие летние звезды, на падающие песчинки-метеориты и думал, что где-то есть другие миры, но мне никогда не узнать какие они. О том, что скажу завтра, я не переживал. Решение принято, дело сделано. Угрызений совести не я испытывал. Пока они между собой разберутся, пока все обнаружится, отчет будет подписан.
Кто же знал, что в эту звездную ночь комиссарше тоже не спалось?
В семь утра передовое звено отряда прибыло на объект. Я сдал дежурство бригадиру и поплелся завтракать и отсыпаться. У мостика через пересохшую речушку меня поджидал Александр. Чуть поодаль в позе стороннего наблюдателя околачивался Юрпет, на удивление трезвый с утра.
Сделал? тихо спросил двоюродный.
Все в порядке, не глядя на него, ответил я.
Спасибо, брат, выручил.
Да, уж, подумал я. Дурак, что сделал, но еще больше дурак, что согласился. Надо бы Петру, бригадиру, рассказать. Он парень авторитетный, после армии, заступится. А может и обойдется. Когда этой Лизе цемент понадобится? Может через месяц. А нас уже и след простыл.
В обед обстановка оставалась спокойной. Ребята поедали вкусный кубанский борщ и в меру балагурили за столом. Комиссар не показывался. Ко мне подошел командир.
Отоспался? Поедешь на бойню. Здесь уже почти закончили, лишние люди не нужны. Я знаю, ты хотел пораньше из отряда уехать. Вот тебе аккорд на дембель! Будешь копать яму на бойне, два на два на два. Как выкопаешь считай свободен!
Тревога случилась в три часа дня. На бойню влетел бортовой «ГАЗ». В кузове, держась руками за надстроенные борта, стоял Петр. Едва машина остановилась, он, не слезая на землю, заорал:
Все, кто после армии, ко мне! Давай, живей!
Бойцы побросали работу и сгрудились перед машиной.
Что случилось? Петя, куда едете? посыпались вопросы.
Потом, потом! нетерпеливо отмахивался бригадир. Андрей, собери мелкие опалубочные щиты, сколько найдешь! Закинь в машину. Давайте быстрее! Вопросы потом! Шланг возьмите!
Я почувствовал, что суета как-то связана с моим ночным заданием, но не понимал как. Зачем щиты, зачем шланг. И меня никто не трогает. Поразмыслив логически, я немного успокоился. Какой-то рабочий аврал. Мне-то что? У меня яма два на два на два, а земля сухая как бетон.
«ГАЗ» с полудюжиной бойцов умчался в село, поднимая клубы пыли. Ребята, немного посудачив, разошлись по рабочим местам. Я вогнал штыковую лопату поглубже в землю, опер на нее совковую, сел на железное ложе и закурил. Надо бы вечером с Петром переговорить. О чем думал ночью? Хрен там было время думать! Таскал фляги. Эти неподъемные фляги я перекатывал через дорогу до бурьяна, а там тащил волоком или кантовал, как получалось. Каждый раз, когда затаскивал флягу в сарай, я сплевывал, поднимал голову и смотрел в темные глазницы окон. Спишь, комиссарша? Будет тебе сарайчик, как же!
Но секретарь не спала. Муж два дня назад уехал в командировку на автозавод за новым автобусом, и ухаживания Юрпета стали более настойчивыми. Он уже не звонил по телефону. Приняв для храбрости стакан водочки и закусив казенными харчами, комиссар под разными предлогами околачивался в управлении совхоза. Собственно, предлог имелся один и тот же комсомольская работа. Но разговоры с Лизой политработник вел о другом.
Лизавета всякими женскими уловками старалась отдалить интимное общение с Юрием Петровичем. Но мужское внимание льстило ей. И в глубине души она ждала своего армавирского рыцаря. Особое томление комиссарша испытывала ночами, сидя одна в опустевшем доме.
Обоюдное согласие между политработниками удалось достигнуть на второй день после отъезда мужа. В ту же ночь мне выпала честь осыпать комсомолку цементом в количестве имеющихся пустых фляг.
Комиссарша не спала. Стоя за занавеской, Лиза следила за моими манипуляциями. И как только рассвело, решила проверить свои догадки. Подлог оказался на лицо.
Юрпет, получив утром ложную информацию, двинулся в контору, но возлюбленной своей не обнаружил. Ждал до двенадцати. Тщетно! Тогда, залив двести грамм беленькой, после обеда, смелый и трепещущий, отправился навестить свою кралю до ейной хаты. Засветиться перед студентами он не боялся. На объекте оставалось человека три-четыре: прибивали обналичку и плинтуса. Напевая пропитым голосом: «вот эта улица, вот этот дом», Юрпед взошел на крыльцо и уверенно постучал в остеклённую дверь веранды.
Лизанька, открывай!
Дверь распахнулась и на пороге появилась комиссарша. Ее темные глаза гневно блестели.
Что тебе надо?
Как что? Мы же договорились! удивленно уставился на нее преподаватель черчения.