Ну, прости, Мокеич, ну не уследил я. Задремал. Но и ты, тоже хорош. Сразу уж и топить! Не мог разве попугать сперва для острастки. Человек же все-таки живой, не гнилушка какая-нибудь.
А нам без разницы, человек, или там другой кто. Не велено никого ни впущать, ни выпущать вот и весь сказ. Раз взошла и все дела. Это уж я, тебе, Костя, одолжение великое делаю. Ступайте отсюда подобру-поздорову, и чтоб я вас здесь больше не видел! И сам не вздумай, и другим закажи! Слыханое ли дело в водоем с мертвою водою за здорово живешь купаться шастать! И что за времена пришли! Совсем уж ничего святого ни для кого не осталось!
*
Глаз с тебя нельзя спустить! На секундочку задремал и вот, пожалуйста! Купаться ей, видите ли, захотелось! А тебе мама никогда не говорила, что не зная броду не суйся в воду?
Ну, так я ж вроде умею плавать
Что, и в серной кислоте тоже? Водяному-то нашему по барабану, умеешь ты плавать или нет. Он тебя схватил в охапку и стал топить, и все дела.
Костя, но почему-у? Что я ему сделала-то?
Что-что. В водоем заповедный залезла вот что.
Так ведь не залезла же! В него вообще, по-моему, невозможно залезть. Он же убегает все время! Прям как живой. Костя, он что, и правда живой?
Он-то живой. А вот вода в нем мертвая. Да, похоже, недостаточно резво он от тебя убегал. Вон Мокеич-то как всполошился! Похоже, каких-то пары шагов всего тебе и не хватило.
Г-ди! И как вы тут только живете?!
Да так вот и живем с оглядочкой. Куда попало не шастаем. И тебе не советую. А то, смотри, пеняй на себя. Гарантирую мало не покажется. В другой раз-то я и не успеть могу. Ну как, ты пришла в себя? Вставай уже, пошли. Солнце-то уж вон где, а нам с тобой еще топать и топать.
Аня попыталась встать, ступила на правую ногу, и тут же, скривившись от боли, рухнула обратно в траву.
Что? Что такое? встревожился Костя.
Кость, он мне, кажется, щиколотку потянул, водяной твой.
Ух ты еж твою двадцать! Костя огорченно пощупал припухшую и горячую Анину ногу, присвистнул, хлопнул себя по лбу, и куда-то на пару минут ускакал.
Вернулся он с какой-то зеленью в руках, которой, тщательно размяв, обмотал со всех сторон Анину лодыжку.
Заживи-трава, пояснил он. Не переживай. Каких-нибудь минут сорок и будешь опять как новенькая.
Ну, спасибо! А эти сорок минут мы, что ли, здесь проторчим?
Вот на это у нас с тобою как раз и нет времени! Меня дома с хлебом ждут, да и тебе тоже некогда особенно прохлаждаться. Тебе ж сегодня еще в общагу вселяться, белье успеть получить. Ты как, на голом матрасе любишь спать?
Не особо, Аня улыбнулась, чувствуя, как боль в ноге постепенно слабеет. А тогда что же мы с тобой будем делать?
Ну что ж с тобой сделаешь? Ты верхом-то хоть ездить умеешь?
Умею немножечко. В школу верховой езды по воскресеньям ходила.
Так постарайся не свалиться!
И не успела Аня ахнуть, как Костя подхватил ее за пояс и перекинул за спину.
А ну, обними меня! Крепче, крепче, кончай стесняться! А то, смотри, свалишься останавливаться и подбирать не стану. Ну ты как, держишься?
И они поскакали. Да как быстро!
Травы, кусты, верхушки деревьев, все, мимо чего они проезжали, сливалось перед глазами Ани в одну сплошную яркую зеленую ленту, с редкими пестрыми вкраплениями из птиц, бабочек и цветов. Все ужасы, горести и огорчения сегодняшнего дня разом выветрились из головы. Она чувствовала себя невесомой. Она как будто летела.
Вот только Косте она, похоже, невесомою не казалась. Он то и дело принимался ворчать, что она своим идиотским ерзаньем вот-вот собьет ему спину. И руки пусть, наконец, опустит пониже, на талию. Ишь, стиснула грудную клетку, словно клещами. Так ведь и задушить недолго.
На опушке, откуда уже видны были крыши и антенны Учгородка, над которыми возвышалась ажурная высокая колоколенка, Костя остановился и решительно ссадил Аню на землю.
Не хватало еще, чтоб меня с тобой на спине увидел кто. Отбою от желающих покататься не будет! Как нога-то? озабоченно спросил он. Идти-то хоть сможешь?
Надо сказать, что у Ани теперь, после долгой езды, с непривычки заныли уже совершенно другие мышцы. Но и щиколотка давала еще о себе знать. Сделав пару осторожных шагов, Аня неуверенно взглянула на Костю.
Н-да! Все с тобой ясно. Сиди тут, сейчас я тебе палку какую-нибудь соображу.
И Костя метнулся обратно в лес.
Аня опустилась в траву и стала ждать, с любопытством поглядывая на раскинувшийся перед ней Учгородок. Страшный лес сего чудесами и кошмарами был позади. Можно было, наконец-то расслабиться.
Тут кто-то подкрался сзади, и резко, больно дернул Аню за ухо.
Аня вскрикнула и обернулась.
Перед ней стояло странное существо, которое по некоторым неуловимым признакам следовало, видимо, отнести к женскому полу. Тонкие смоляные косички торчали во все стороны вокруг угловатого, словно высеченного из кости узкого личика. Черные, раскосые, глубоко посаженные глаза смотрели на Аню с насмешливою издевкой. Нос походил на кривой древесный сучок. Тонкие черные губы, которые существо то и дело облизывало остреньким, зеленым язычком, складывались в бессовестную ухмылку. Длинные узловатые руки с когтистыми пальцами напоминали сухие ветки. Кожа была как у лягушки серо-зеленая, липкая и влажная на ощупь.