И сказал есаул: «Тают наши ряды.
А противник на нас наседает стеной.
Нет резона, друзья, дожидаться беды.
Надо нам пробиваться с боями домой».
Ощетинился ружьями славный отряд,
Повернувшись к противнику гордым лицом,
И пошёл, как таран, не встречая преград,
Басурманскую лаву сметая свинцом.
Бесновалась вокруг азиатская степь,
Быстроногие кони хрипели в поту.
Только шла казаков неприступная цепь,
День и ночь за верстой покоряя версту.
Пробегала по телу свирепая дрожь,
И дамасскую саблю сжимала рука,
Но платил и платил неприятельский вождь
Целой сотней за жизнь одного казака.
С беспощадным коварством спускались курки,
Смерть сверкала из-под искривлённых клинков,
Но ушла от погони всему вопреки
Непокорная горсть удалых казаков.
Они шли, обессмертив свои имена,
Боевое оружье сжимая в руках,
И примером потомкам на все времена
Их геройская слава сияет в веках.
Октябрь 2001
16.00 6.03.2005
Казачья быль
Знаменитое сражение «Иканской сотни» уральских казаков под предводительством есаула Серова в 1864 году
На брегах Сыр-Дарьи, на Каспийских брегах,
Где скатилася с плеч не одна голова,
Об уральских отважных, лихих казаках
Благодарною памятью ходит молва.
В те далёкие годы был взят Туркестан,
Алимкулу Кокандскому хану назло.
Но никто не слыхал про селенье Икан,
Где сраженье впоследствии произошло.
Так примчался однажды казак-следопыт,
Кликнул братьев своих, натянув удила:
«Видел я во степи свежий след от копыт
То кокандская шайка разведкой прошла».
Казакам не впервой побеждать на войне,
Слаще мёда лететь басурманам вдогон.
И сказал есаул: «Выводите коней!
Мы помчимся в погоню за лютым врагом!»
И несутся они со стрелой наравне
О бандитские спины клинки притупить.
Вдруг глядят впереди мириады огней!
То несметное войско стоит во степи.
И сказал есаул: «Враг намного сильней.
Нужно каждому быть неприступней скалы!»
Стали воины в круг, положили коней,
Затолкали свинцовые пули в стволы.
Как узрел Алимкул эту горсть смельчаков,
Повелел захватить их немедленно в плен.
Но не знал он приёма лихих казаков
Нет страшнее ружейного залпа с колен!
То не буря в степи чёрной тучей пылит,
То противник лавиной в атаку идёт.
Но казацкая пуля не мимо летит
Прямо в сердце врага ненавистного бьёт!
Жарко бились они. Вот и день догорел.
И одежда от пота прилипла к спине.
Не укрыться в степи ни от пуль, ни от стрел.
Долог день, ну, а ночь несравненно длинней.
Тут записку прислал Алимкул казакам:
«Ну, куда же теперь ты уйдёшь от меня?
Никого не обижу, коль примешь ислам.
Дам жену и шатёр, и еду, и коня!»
Ждал напрасно ответа кокандский хитрец
Казаки не прислали ему ничего.
Лишь по-прежнему метко казачий свинец
Поражал басурманское войско его.
Уж немало вокруг басурман полегло.
Но у хана по-прежнему войска не счесть.
Поглядел есаул и вздохнул тяжело
И среди казаков много раненых есть.
И сказал есаул: «Тают наши ряды.
А противник на нас наседает стеной.
Нет резона, друзья, дожидаться беды.
Надо нам пробиваться с боями домой».
Ощетинился ружьями славный отряд,
Повернувшись к противнику гордым лицом,
И пошёл, как таран, не встречая преград,
Басурманскую лаву сметая свинцом.
Бесновалась вокруг азиатская степь,
Быстроногие кони хрипели в поту.
Только шла казаков неприступная цепь,
День и ночь за верстой покоряя версту.
Пробегала по телу свирепая дрожь,
И дамасскую саблю сжимала рука,
Но платил и платил неприятельский вождь
Целой сотней за жизнь одного казака.
С беспощадным коварством спускались курки,
Смерть сверкала из-под искривлённых клинков,
Но ушла от погони всему вопреки
Непокорная горсть удалых казаков.
Они шли, обессмертив свои имена,
Боевое оружье сжимая в руках,
И примером потомкам на все времена
Их геройская слава сияет в веках.
Октябрь 2001
П.А. Столыпину
Нас взрывают, стреляют, режут
Видно, жребий у нас таков.
Всюду слышен зубовный скрежет
Самых лютых твоих врагов.
На задворки твои босые
Опустилась, как сажа, ночь
Вижу гибель твою, Россия
И не в силах тебе помочь.
Под твоим бирюзовым небом
За десяток спокойных лет
Можно вырастить столько хлеба,
Что насытить весь белый свет!
Только б был на земле Хозяин,
А не подлый ленивый раб
Но кинжал свой заносит Каин,
Убедившись, что брат ослаб.
Зрю Россию на смертном ложе,
В изголовии образа
Ну, куда же ты смотришь, Боже!
Отчего ты отвёл глаза?
Растерзает толпа ничтожеств
И Отечество, и царя
Ты прости неразумных, Боже,
Ведь не ведают, что творят.
Декабрь 2000
Крепость Осовец
(Атака мертвецов)
В то утро, сырое и мглистое,
Средь польских болот и лесов
Нам было приказано выстоять
Всего сорок восемь часов.
Пред нами германец с плацдарма
На наши позиции прёт.
За нами Российская армия
Пытается выровнять фронт.
Мы верим, как прадеды верили,
Молитву вложив нам в уста,
В корону Российской империи
И крест Православный Христа.
В годину лишений обильную
Нам выпал счастливый билет
Своею породой двужильною
Опять удивить белый свет.
Мы перетерпели, мы сдюжили
Никто не покинул рядов!
Когда нас германцы утюжили
Снарядами в сорок пудов!
Но вдруг, без пароля и отклика,
На саван предутренних рос
Зелёное хлорное облако
Нам западный ветер принёс.
Увы! Удушение газами
Для нас как на голову снег.
Спасибо немецкому кайзеру!
Добрейшей души человек!