11. По праву сказать, они предали народ злу, забыли о чести, а себя возвысили до звёзд. Но рано или поздно они свалятся оттуда так, что разобьются! потому что всякий возвышающий себя в конце концов упадёт, а всякий принижающий будет возвышен. Это говорю я эрорумиэр, не имеющий ни власти, ни сил с ними бороться, эрорумиэр, чья очередь лечь на жертвенный камень скоро придёт; однако прежде я хочу немного рассказать вам о нашей жизни.
12. Имя моё Друнуугрон, имя моей матери Угра, имя отца Друнугр. Моя мать умерла от неизвестной болезни, когда ей было сто тридцать лет, а отец отдал свою жизнь в битве с шабурэшо́ном (шерстистым мамонтом), когда ему было сто пятьдесят два года. Помимо него в сражении с гигантским и сильным чудовищем погибло много и других воинов, и в своё время я даже возненавидел его за то, что своими бивнями и ногами он погубил слишком много народу, в частности и моего отца. Однако позже я понял, что неразумное испуганное животное всего лишь пыталось спастись, и никакой ненависти оно вовсе не заслуживает.
13. После битвы с ним миновало два года, и мы отправились на восток в Средиземье. Каждый раз, когда Громнуборн ощущал голод, ему приносили жертву бывало, что и людскую, и тогда среди ясного дня или тёмной ночи он говорил якобы священные речи: «Бессмертный дух еды, Авурон, принеси мне новый дар на съедение. Пусть отныне каждая неразумная тварь и каждый стоя́щий на моём и твоём пути будут принесены в жертву. Убойся же, моё племя, этого истинного гласа!» И все слышавшие эти хитро придуманные слова слепо повиновались и верили своему тирану.
14. Со временем у Громнуборна появилось пять сильных приверженцев Анусурон, Грихон, Смугр, Вирур и Мумр. Именно эти полукровки в своё время придумали культ бога жизни и заявили, что они являются его избранниками, после чего люди стали поклоняться им подобно богам. Вот слова Смугра: «Кто на этой земле не прекло́нится пред нами, от того отвернётся бог жизни, и тот умрёт, а его душу сожрёт человекообразное существо с головой дикого зверя».
15. Услышав это, один эрорумиэр по имени Аксирур вознегодовал и спросил: «Как можете вы, пять тиранов, говорить о душе, когда собственной не имеете?!» В ответ раздался ехидный голос Смугра: «А что такое душа не то ли это, благодаря чему ты думаешь и дышишь? Бог смерти поведал мне великие тайны убиения души, и ты, чернь, пожалеешь, что встал на моём пути, ибо сначала я лишу тебя руки, а потом и души».
16. Смугр схватил несчастного Аксирура и под видом очередного обряда отсёк ему руку.
17. Прежде я не встречал таких издевательств, и меня охватила жуткая неприязнь. Конечно, раньше я уже видел, как люди убивали друг друга, разрывали и съедали; но эти действия совершались хотя бы только для утоления голода, и жертвы резали и расчленяли лишь когда они были уже мертвы то есть они не мучились. А в этом случае Смугр отрезал руку живо́му эрорумиэру, тем самым намеренно подвергая свою жертву страданиям.
18. Аксирур прожил ещё год с небольшим и умер в возрасте двадцати девяти лет, испытав перед смертью сильные муки, проклиная богов жизни и смерти и каждую тварь на земле. Он делал это неосознанно и не мог отвечать за свои слова. Я же знал, что вместо проклинания выдуманных богов следовало просто избавить эту землю от Смугра и ему подобных, ибо его жестокость во много раз превзошла жестокость тогдашнего вождя и крик его наглости содрогнул небеса!
19. Время шло. Мы двигались от обширных равнин на восток к горам и холмам, разделявшим две части света солнцевосходящую и солнцезаходящую. И вот, настал час, когда нашему племени предстало встретиться с сильными низкорослыми существами, имевшими широкие лица и выпяченные подбородки и надбровные дуги с гровуливами. Эти загадочные для нас создания подобно остальным людям (homo) ходили в шкурах зверей, носили каменные топоры и копья. Их женщины подобно нашим носили украшения из костей пойманных мужчинами животных.
20. Многие не желали этой войны и считали, что к добру она наше племя не приведёт, однако Громнуборн имел другое мнение и говорил: «Мы пришли в эти земли, чтобы склонить перед нами всякую неразумную тварь! Разум есть только у нас, а эти дикие похожие на нас существа ничуть не сознательнее птиц и зверей!»
21. После его слов я спросил сам себя: «Не имея разума, разве издевались дикие гровуливы над своими соплеменниками и разве отрезали для забавы руки своим братьям?»
22. Когда мы очутились в их неизведанной нами стране, наше появление не осталось незамеченным. Со стороны местности, где проживало их довольно многочисленное племя, неожиданно стал доносится громкий звук рога, сотрясающий землю и камни. Видимо, гровуливы заранее почувствовали, что к ним приближаются враждебные представители других видов людей (homo). Звук был настолько оглушительным, что даже сам вождь и его приверженцы усомнились в неразумности и примитивности врага: ведь такого громко звучащего рога не было даже у нас!
23. Вскоре началась битва. Со стороны нашего племени и со стороны гровуливов полетели камни и копья. Такое явление заставило нас сильно растеряться, потому что когда мы сталкивались с гровуливами в прошлый раз, они не умели кидать копья и использовали их только для ближнего боя, в котором преимущество было скорее на их стороне. Именно по этой причине на сей раз враг оказался сильнее, увереннее и смелее наших воинов и заставил нас отступить; однако вождь по-прежнему выкрикивал боевые кличи и велел не сдаваться. Сам же он разбежался с вытесанным из крепкого камня топором и рискнул напасть на вождя гровуливов, вооружённого пикой.