24. Уж не знаю, к счастью или несчастью, в этой схватке Громнуборн не смог справиться с противником и был поражён. Однако и вражеский предводитель, не успев опомниться, вскоре был заколот приверженцами убитого Громнуборна
25. Многие из нашего племени в это время сражались, чтобы завоёвывать и исполнять повеление вождя и его приверженцев. Я же сражался за моих близких, которых могли убить гровуливы, и уж никак не за приверженцев вождя: если бы в битве участвовали только я, Смугр и гровуливы, то пожалуй, я встал бы на сторону наших врагов; однако в данной ситуации вопреки своему желанию мне приходилось сражаться на стороне ненавистного Смугра и его соратников.
26. Через недолгий промежуток времени, когда поле боя обагрили реки крови, битва закончилась в нашу пользу. Мы полностью разорили вражеское селение, убивали всех женщин и детей, истребляли оставшихся воинов и стариков, и некоторые из нас вели себя намного хуже, нежели эти «дикие и неразумные» враждебные нам создания гровуливы.
* * *
27. После смерти Громнуборна нашим племенем стал править самый сильный, наглый и хитрый среди всех оставшихся в живых. Таковым оказался Смугр, который, дорвавшись до власти, сразу же принялся мучить людей и убивать каждого, кто называл его слова ложью или кто попросту ему не нравился.
28. Однажды дело коснулось и меня. Одним мрачным и холодным днём у нашего племени совсем не оставалось еды. Тогда, будучи злым от голода, Смугр указал пальцем в мою сторону и противным до тошноты, надменным голосом произнёс: «Вот жертва, угодная Авурону и другим богам!» Ему стоило лишь поднять палец, и кому-то его жест, как правило, стоил жизни.
29. Тут волей-неволей я вспомнил о Йоре и смысле своей жизни, подумал, зачем я живу? Почти сразу же после этого, будто по велению каких-то сил, добрые эрорумиэры заступились за меня и вырвали из рук приверженцев вождя; а один старец скомандовал мне бежать, и я побежал просто от испуга за свою жизнь.
* * *
30. Запечатлев в рукописи очень древний отрывок из истории эрорумиэров и немного поразмышляв над ним, Кеременосаваар сделал приписку: где грань между осознанными и инстинктивными поступками, позволяющая нам осуждать или оправдывать людей? Честно говоря, я так и не нашёл её, а это означает, что осуждать других практически никакого права мы не имеем, за исключением того случая, когда наше осуждение неосознанно и спровоцировано, к примеру, сильными тяготами, обидой или болезнью.
31. Но каждый осуждающий уподобляется диаволу, ибо, как он, мнит себя подобным Богу, имеющему власть вершить праведный суд.
32. Если же, глядя на злодея, тебе сложно не осудить его и не держать на него зла, можно представить ситуацию, когда ты оказался на его месте и, обладая его врождёнными качествами, стал таким же. В данной ситуации вместо осуждения скорее всего тебе захочется поблагодарить судьбу за то, что ты не стал таким.
33. Необходимо уметь прощать обидчиков, ибо если вы невинно пострадали, это зачтётся вам в оправдание, а бремя греха на обидчика будет возложено на целую вечность, если он его не искупит.
34. Если хуаррвэ видит мир через призму своего сознания и восприятия, то и сам хуаррвэ проявляется в этом мире через призму своего физического тела и обстоятельств, и поэтому, глядя на эту призму, порой бывает сложно узнать, каков первичный, падающий на неё свет.
Глава 7: Предназначение, победившее страх
1. Друнуугрон бежал быстро, и вскоре ему удалось скрыться от воинов Смугра, однако тоска и чувство долго перед своими близкими людьми, спасшими его, по-прежнему его преследовали. Именно эти чувства заставили его, не боясь жестокой над ним расправы, вернуться. Он пришёл назад и обратился к Смугру: «Не подобает воину убегать от рук смерти! Если этот день назначен моим Создателем как день моей смерти, то пусть я умру. Но если этот день назначен днём моей победы, тогда власть над племенем окажется в моих руках! Сразись со мной, Смугр, если ты храбрый воин!»
2. Никто не ожидал от простого, прежде тихого и скромного, зажатого в себе эрорумиэра таких слов. Племя от удивления зашумело, а приверженцы вождя сильно обеспокоились всем происходящим и в гневе стали возмущаться: «Он потерял страх и уважение к нам, а соответственно и к богам! За такой грех следует отрезать сначала руки, потом ноги, а потом и голову».
3. Однако Друнуугрон в данный момент был храбр как никогда. Он ответил: «Если у Смугра, которому помогают боги, не хватает смелости сразиться со мной, с простым смертным эрорумиэром, один-на-один, тогда я вызываю на бой всех сразу!»
4. Анусурон, Грихон, Вирур и Мумр не могли опомниться от смятения, а Смугр, не выдержав столь неуважительного к себе отношения, сделал зверское выражение лица и принял вызов.
5. Крепко сжимая копьё, он уверенно вышел вперёд и встал в нескольких шагах напротив Друнуугрона, который, не имея собственного оружия, поднял с земли камень и внутренне приготовился к сражению. После непродолжительного бездействия Смугр, всегда славившийся своей меткостью, с ненавистью посмотрел в глаза соперника, а затем разбежался и с размаху попытался вонзить в него копьё. Тот же в свою очередь замахнулся на него камнем. Народ застыл в страхе за Друнуугрона, однако ко всеобщему удивлению копьё соперника пролетело хоть и очень близко, но мимо его шеи. В то же время выпущенный из его руки камень разбил голову полукровки-вождя и поверг его наземь.