Зато у меня есть вы, Коринза, оскалился призрак. Я уйду отсюда в вашем теле. Героем и победителем страшной нежити Пусть вас это утешит.
Не каждого, ровно отозвался Мариуш. Не каждого, Тадеус.
А зря, ухмыльнулся призрак, Я вас ждал. Вам стоило прийти ко мне, мой дорогой Мариуш. Тогда мой срок еще не вышел. Вы не дурак и чистокровный тьер к тому же. Я бы взял вас в подмастерья Испугались?
Нет. Просто вы мне не нравитесь, Тадеус. И не подходите ближе.
Мариуш улыбнулся, глядя мимо кадавра на темный берег Кираны. Там светился огнями ночной город. Там была жизнь. А здесь лишь тьма, холодный ветер и существо напротив.
Понимаете, сказал он спокойно. Я действительно не знаю, что делать с кадавром на мосту. Обидно. И все же вам отсюда не уйти. Река и мои границы не выпустят вашу душу, тьер Майсенеш. А без нее кадавр просто труп.
Зато у меня есть вы, Коринза, оскалился призрак. Я уйду отсюда в вашем теле. Героем и победителем страшной нежити Пусть вас это утешит.
Не думаю.
Далекие огни мигали весело и приветливо. Мариуш почувствовал, как на глаза от ветра наворачиваются слезы. Сморгнул радужную пленку. За спиной Майсенеша, у конца моста, что-то шевельнулось в лунном свете или ему просто показалось?
Не думаю, повторил он, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Вам ведь нужно живое тело, тьер Майсенеш.
Обломок шпаги холодно блеснул кадавр, шагнув вперед, остановился. Лицо Майсенеша поплыло в лунном свете, искаженное страхом и яростью. Не отводя сломанного, но все же острого лезвия от горла, Мариуш улыбнулся, понимая, что выиграл. Рассчитал правильно и выиграл.
Не дурите, Коринза, прошипел призрак. Ваша душа заложена, не забыли? Мы можем договориться. Вытащите меня сейчас, а потом я найду другое тело. Вы доживете свою жизнь а там видно будет! Всегда есть выход.
Не думаю
Мариуш сглотнул вязкую слюну, посмотрел в лицо Тадеуса Майсенеша, прямо в темные провалы на месте глаз, уже без всякой опаски. Неупокоенному не сладить с тем, кто одной ногой ступил за грань. А для этого нужно только выбрать по-настоящему. Слегка повернул обломок так, чтоб острый край уперся в кожу. Подумал, что это должно быть быстро артерия же. И что Тадеусу никак не успеть. Вот только что там шевелится на границе света и тьмы буквально в нескольких шагах?
Глупец. Вы не понимаете
Кадавр качнулся вперед, не двигаясь, впрочем, с места. И кусок тьмы у него за спиной тоже качнулся, оказавшись немного ближе. Резким порывом ударил в лицо ветер.
Это вы не понимаете, устало проговорил Мариуш, понимая, что пора. Дальше тянуть нельзя, раз уж решился. Я не отдам вам город. Его строили мои предки. Мне здесь нравилось. Не хочу, чтоб вы его поганили своим присутствием в любом теле и виде. А впрочем, это все слова. Я не хочу, чтобы вы ушли отсюда победителем, тьер Майсенеш, вот и все
Он почти успел. Острие кольнуло кожу, рука напряглась кадавр прыгнул вперед и вместе с ним рванулась тьма. Ветер вдруг стал тяжелым, плотным и упругим. Он толкнул Мариуша в грудь, сбивая с ног, отшвырнул назад и в сторону, к парапету. Бронзовое крыло хлопнуло в воздухе, выбивая шпагу из рук. Тьма, оскалившись, мелькнула в сторону кадавра, но тот увернулся и химеру, тяжелую бронзовую химеру пронесло мимо. Со стороны берега уже взмывала в воздух еще одна темная тень, широко распахнув крылья. Кадавр оказался рядом, ухватил за рукав Мариуш дернулся, оставил клок ткани в скрюченных пальцах химера обернулась, быстро, но не успевая.
Отпрыгнув, Мариуш вскочил на парапет, понимая, что лучше в воду. Разбиться о темную зеркальную гладь, утонуть все лучше. Ветер ударил откуда-то сбоку, едва не сбив с парапета. Пригнувшись, Мариуш удержался на полусогнутых коленях, но следующий порыв толкнул в спину, потом в грудь, в другой бок. Холодный, горячий, упругий и падающий вихрем со всех сторон Ветра играли с ним, не давая слететь с моста, поддерживая, кружа и толкая. А на мосту четыре химеры играли с кадавром, словно четыре кошки с загнанной мышью. Прыгали вокруг, мелькали и кружились, толкали друг к другу тяжелыми лапами. Кадавр, оскалясь и хрипя, пытался отбиваться, рвал воздух пальцами, но по бронзе его руки лишь скользили. И Мариуш, задыхаясь от бьющего в лицо ветра, смотрел, как небрежно и жестоко выхватывают клыкастые пасти куски плоти, не давая нежити упасть.
Хватит, услышал он свой голос будто со стороны и снова крикнул, пронзительно и жалко. Хватит, прошу!
Одна из химер, оказавшаяся ближе, подняла голову, обернула к нему искаженное получеловеческое лицо. И кадавр, на мгновение покинутый мучительницами, тоже обернулся и глянул. Холодея, Мариуш дернулся, чтобы спрыгнуть на мост. Химера зарычала, басовито и гулко. Парапет под ногами Мариуша отозвался дрожью.
Хватит, повторил Мариуш, не обращая внимания, что ветер зло и жадно рвет развевающиеся полы камзола, треплет волосы, грубо толкает во все стороны.
Жертва и охотники смотрели на него, и ни у кого из них во взгляде не было ничего человеческого, лишь тьма и лунный свет играли тенями. Потом химера тряхнула мордой и прыгнула. Сбив кадавра на плиты моста, приземлилась сверху, ломая кости, рванула шею и затылок, отскочила. Ее место тут же заняла другая. Окружив распластанное тело, бронзовые твари рвали его на куски, прижимая лапами и мотая мордами, как живые кошки. Через пару минут все было кончено. От посмертной оболочки тьера Майсенеша остались лишь несколько пятен на полированном граните и четыре фигуры, лениво складывающие крылья.