Дана Арнаутова, Евгения Соловьева
КЛИНКОМ И СЕРДЦЕМ
Том 1
Глава 1. Ужин у костра и завтрак под апельсинами
Последний ночлег перед столицей у отряда Аластора случился в лесу. К вечеру д'Альбрэ стало совсем нехорошо. Его рука, подранная демоном, распухла так, что пришлось разрезать рукав камзола, а по смуглому лицу катился пот, который месьор старался незаметно смахивать.
Пустое, упрямо и раздраженно повторил он в ответ на беспокойство Аластора. Всего лишь небольшая лихорадка. Мэтр Винс дал мне капли.
Аластор кивнул, но, когда солнце садилось, а до постоялого двора оставалось еще часа четыре пути, решительно свернул к опушке леса, мимо которой они как раз проезжали.
У Искры что-то с копытом, небрежно обронил он. Лучше я здесь посмотрю и поправлю, чем она потеряет подкову и захромает к утру. Да и перекусить не помешало бы.
Против обыкновения месьор не отпустил обычную колючку насчет дорвенантских дорог, по которым можно ехать неделю и не встретить ни одного постоялого двора, не то что в благословенной Фрагане. Послушать бывшего бретера, так на его родине даже лесные ручьи текли не водой, а превосходным вином, перепела летали уже жареными, а все трактирщицы были юны и прекрасны. Однако сейчас д'Альбрэ молча покинул седло, зябко присел к торопливо разведенному костру, и полегчало ему только после капель мэтра Винса, которые фраганец щедро запил карвейном.
Дождавшись, когда щеки наставника порозовели, Аластор почтительно подсунул ему лепешку с мясом и еще кружку горячего вина.
Благослови вас Пресветлый Воин, юноша, вздохнул фраганец. Мне, право, неловко, что из-за меня вы задерживаетесь в пути.
Пустое, как вы говорите, улыбнулся Аластор, старательно скрывая беспокойство. Прибудем в Дорвенну на несколько часов позже, не стоит и говорить об этом. Мы и так потратим на дорогу всего сутки вместо трех дней! Я не думал, что путешествовать с каретой настолько медленно, но матушка, Мэнди и Лорри не слишком любят верховую езду Зато посмотрите, какая ночь! Звезды можно рукой достать, а где-то рядом цветут дикие яблони.
Он потянул носом душистый ночной воздух, и месьор наконец усмехнулся.
Романтика юности! Вот будете в моем возрасте, станете ценить мягкую постель и приличный ужин, а не ночевки в лесу.
Потом тоже вдохнул благоухание, долетавшее с опушки, и едва уловимо помягчел лицом, уронив:
Надо же, почти как в моем родном Лузиньоне. У нас тоже, когда цвели сады
И осекся.
Молча выпил горячее вино, завернулся в плащ и улегся на заботливо подстеленные Аластором попоны. А вот Аластору не спалось. Отойдя от костра, чтобы не шуметь, он достал скребок и почистил Искру. Дело это было безнадежное, все равно завтра успеет испачкаться, но шумное дыхание и тепло большого лошадиного тела приятно успокаивали. Вернувшись к костру, он снова сунул кружку с вином на угли, забыл про нее, рассеянно глядя в язычки пламени, пляшущего на сучьях, и спохватился, когда вино плеснуло через край, зашипев.
Пить его, такое горячее, было невозможно, и Аластор, вздохнув, отставил кружку, мимолетно позавидовав конюхам, которые поужинали и завалились спать. Вот уж у кого голова не трещит от мыслей. Лорд сказал, что надо ехать в столицу за помощью, они и едут. Их дело развести костер, присмотреть за лошадьми да взять в руки дубинки, если по дороге встретится какая-то опасность. А думать это дело лорда
Что, юноша, не спится?
Месьор привстал, сел к костру. Пригубил вино, перегретое Аластором, поморщился и отставил кружку снова. Ну да, хмель испарился.
Не спится, признал Аластор. На душе нехорошо. Прорыв этот И вообще
Особенно «и вообще», кивнул фраганец. Она вам так и не написала за все эти годы?
Аластор покачал головой, потом нехотя отозвался:
Ей тоже могли запретить, как и мне. И наверняка запретили. Девица должна думать о репутации, это я неизвестно чем думал.
В иной ситуации я бы сказал, чем именно вы думали, заметил месьор д'Альбрэ. Но, кажется, это не тот случай. Сколько ей сейчас, уже семнадцать?
Почти восемнадцать, тихо ответил Аластор. Я немного ошибся, можно было ехать в столицу еще в прошлом году. Но я не знаю, стоит ли. Детская дружба Да еще и с девочкой. Знаете, месьор, больше всего я боюсь, что увижу Айлин, а она стала такой, как мои сестры. Легкомысленной. Пустой. Или как все эти девицы, с которыми меня знакомили. У них в голове только наряды и замужество.
Полагаете, это так плохо? мягко спросил д'Альбрэ. Замужество самое главное в женской судьбе, такими боги создали прекрасную половину человечества. Семья и дети это продолжение рода и украшение жизни.
Я думаю, упрямо сказал Аластор, должно быть что-то еще. Айлин магесса, она сама говорила, что мечтает стать преподавательницей в Академии. Может, дело в этом, но с ней всегда было интересно. Не как с девушкой, а само по себе. Она умная, веселая, добрая. Истинная леди, хоть и пыталась это скрывать. Вот еще странно, кстати. Я так и не узнал, почему она не любит свою семью настолько, что в двенадцать лет попыталась уйти из рода. В двенадцать! Сразу после смерти отца. И из какого рода! Вы же знаете, что такое Три Дюжины.