До города добросите?
Мужчина лет пятидесяти кивает и помогает изнутри открыть дверцу.
Далёко путь держите? спрашивает он, быстро, но цепко оглядывая пассажирку. Кареглазая девушка с неброским, но приятным чистеньким личиком ему, очевидно, понравилась. Лишь передние зубки слегка портят впечатление. И он игривым тоном, чтобы не обидеть, добавляет: Знать, орехи грызть любим, да?
Ага, любим, отвечает Марина без тени жеманства, не стесняясь улыбнуться в ответ. Вот денег, может, заработаю, фарфоровые вставлю. Фарфоровые сейчас в моде. Не слыхали?
А едешь-то куда? переходит на «ты» водитель и одновременно указывает кивком головы на букет, привязанный к перилам мостика, который они проезжают, замедлив ход. Кто-то гробанулся недавно.
Угу. А еду я к тётке во Владимир. Поживу с неделькудругую и привезу её сюда на свадьбу к сестре. Поезд в час ночи. И билеты дорогие. Сто шестьдесят отдала. Пятьдесят осталось на дорогу. А ничего, ночью не обедают, а утром уже на месте.
А чего так рано собралась? Целый день надо где-то болтаться.
На базар зайду посмотреть. К знакомой загляну. Небось, чаем напоит. Потом и по вокзалу можно побродить.
То-то, я гляжу, тепло приоделась.
Да, вечером прохладно.
Не боишься ночью бродить? В Москве на вокзале всякое случается.
А чего с меня взять? и опять невинное простодушие в голосе.
Ну как Мужчина лукаво подмигивает попутчице. Молода и ничего себе, в натуре. Замужем?
Почти что.
Как это?
Сидит, голубчик. За драку. Ещё долго. Пишет исправно, обещает жениться. Дочь-то его. Не знаю, может и не врёт.
И сколько дочери?
Шесть будет скоро. Почки у неё болят.
Мужчина опять оглядывает попутчицу. Она едва заметно усмехается.
Да мы с ним в пятнадцать лет Случайно, правда, по неопытности ещё. Резинка некачественная оказалась.
Во как.
Угу. Отец не разрешил делать аборт. Внучку любит. В сад её отводит и забирает после работы. Он теперь истопником в кочегарке, рядом. Мало платят только. А в деревне вообще ничего не светит.
Ладно, если так. Давай познакомимся, что ль. Володя.
А отчество ваше?
Без отчества не можешь?
Могу, конечно Володя. Меня Мариной зовут.
«Возможно, думает мужчина, так же как и меня Володей, впрочем.»
А что, Мариша, не прокатиться ли нам до озерка какого, не позагорать ли? Раз на поезд рановато
Почему бы и нет, сразу соглашается она.
Он замедляет ход, сворачивает к сельскому магазинчику.
Потом они едут по пыльному просёлку, петлявшему среди скошенного пшеничного поля. На подъезде к озерку он говорит:
А у меня тоже нет с собой резинки.
Не страшно, у меня пружинка.
А ты опытная барышня.
Да. Я медсестрой работала два года. Могу всё, что мужчине требуется.
Он загоняет машину на полянку прибрежного лесочка, достаёт из багажника бутылку вина и пакет с закуской, старый полушубок, она в это время находит укромное и ровное местечко у застарелого кострища.
Отдыхая, они продолжали разговор, вернее, говорила всё больше она.
Хочется сестрёнке на второй день свадьбы отрез на платье купить.
«Хотеть не вредно», соглашается он мысленно и смотрит на часы.
Хочется сестрёнке на второй день свадьбы отрез на платье купить.
«Хотеть не вредно», соглашается он мысленно и смотрит на часы.
Ты женат?
Да.
Она берёт его ладонь, рассматривает, проводит пальцем по линиям.
У тебя трое сыновей. Резкий поворот в судьбе. Жить тебе ещё долго
И сколько?
Лет до восьмидесяти.
Сойдёт.
Бабушка моя гадать меня учила. Заговоры разные передала. Знаешь, она когда умирала вдруг жаренного луку захотела. И прямо руками со сковороды. Я говорю отцу: чего-то тут не так. Помрёт, должно. И, правда, прихожу в школу, а у меня портфель чок и развалился. И дурно мне стало вдруг, в обморок упала. Это было в десять часов. И дома часы на десяти ровно остановились.
Отец-то пьёт?
А кто в деревне не пьёт нынче. Когда я ходила беременной, заказывал: роди внучку, пить брошу. А что, говорю, внука хуже?
Не бросил?
Некоторое время не пил. А потом с работой нелады: ферма закрылась, слесари не нужны стали. Я вот тоже
Что же он сейчас употребляет?
Сивуху, что ещё. Я возьму с собой оставшееся вино, ладно? Ты всё равно не пьёшь.
Бери, конечно. И всё остальное.
Искупаться разве? Она легко поднялась, скинула кофточку, которую раньше не снимала из-за комаров, и пошла к воде.
Бр-р, сказал он, холодная, небось. Смотри далеко не заплывай, а то я плавать не умею, спасти не смогу.
Не, я рядышком.
Он сел, обхватил руками волосатые ноги, задумчиво смотрел на стройную фигурку. «Приодеть тебя если, хороша хороша»
Марина плюхнулась в воду и поплыла по-собачьи, у мужчины слегка сжалось сердце, и он приготовился прыгнуть за ней, и даже поднялся на ноги, когда она, неуклюже разворачиваясь, захлопала по воде ладонями.
Ну ты пловчиха, чёрт возьми! сказал, радуясь за то, что она сама добралась до берега.
О-о, зам-мечательная водичка, на цыпочках прошла она к кустам, где развесила свою одежонку, стала одеваться.
Подожди, сказал он, не сводя с неё глаз, поди сюда
Позже, лёжа навзничь, он глядел на облака, она же, опершись на локоток, поглядывала на его профиль.