шмель у меня в бороде,
не пытайся меня обнять,
тебе ни к чему столько разговаривать,
грациозно блуждающие жены замечтавшихся ЛИЦЕДЕЕВ склоняются передо мною в различных позах телесного десерта, и я не ковыляю от них к месту моего назначения.
Это было бы предательством.
Их халаты и ночные рубашки промокли от пота, когда на тесной кухне СУМАСШЕДШЕГО ДОМА они, оскаливаясь и пихаясь, готовили мне постную трапезу негнущиеся листья поверх заливающихся соловьями баклажанов.
Писклявый голос загремели выстрелы, безадресная направленность?
Вы в меня.
Всхрапывающие наложницы укрощенного рыцарем-богатырем наместника воспаленного полуострова пронесли СТВОЛЫ и развеселили Силгора Емельяновича точнейшими попаданиями.
И чего вы добились? Теперь я мертв?
Ты жив!
Да мое положение в НАШЕМ МИРЕ не позволяет мне погибнуть от ваших пуль, и давайте мы сделаем перерыв. Вы меня раскрепостили,
прорезавшаяся похоть нашептывает мне не игнорировать вашу звериную чужеродность,
заклеймите меня позором. Рыцарю-богатырю не подобает с ОСТЕРВЕНЕНИЕМ усердствовать в добывании взаимности, если дело касается вас.
Контакты с вами я не отрицаю. Я вас забрызгал, вы меня ублажили,
порочные связи неприемлемы,
Та-Друн нащупывал меня копытом в КУЧЕ ХЛАМА в рассветном переливе налаженного существования. Помассируй меня копытом. Ты с кем-нибудь развлекался?
Рыкающие. Парадигмы. Вляпался. Азбучная. Истина.
Та-Друн говорит по одному слову, и цветами его не забрасывают, но Силгор Емельянович своего соратника понимает;
садясь на него, рыцарь-богатырь не теряет управления, а небо проясняется и вздувается,
июльские ВСТРЕЧИ не переносятся на август или сентябрь,
вихревая Тутти Сенс твой парик прилип к моим пальцам.
Под овацию оседающих попов я отогнал от тебя низкосортных атеистов.
В МОЛЧАНИИ мы прокатились на торпедном катере и высадились на пыщущей жаром скале.
Не отгораживаясь от угрюмого накрапывания цветным зонтом, ты опустошила мою походную флягу и метнула ее в подплывающего к нам Та-Друна. Он не видел, кто бросил, но твою вину я на себя не возьму,
флягу он прорвал рогом, и за нее ты мне тоже ответишь, я уже придумал, как. Творческая импотенция меня пока не придушила.
Думая о женщинах, я мыслю категориями ПОРНОФИЛЬМОВ, и тебя я с тобой я сотворю тебя я прощу. Заныривай и удаляйся,
держись подальше от постящихся в Великий Пост невропатологов.
Новость дошла поздно, и день ото дня саднила за небрежение к сипящей изгнаннице, чью безопасность Силгор Емельнович не совсем обеспечил;
его активность на потрескивающем льду выдавала то, что он ДАЛЕК от лучшей формы.
Рыцарь-богатырь не провалится,
он меняется,
он так живет. Бывая поразительно оживленным, ведет себя благородно, и ему хватает,
на скоростном шоссе он преодолевает сопротивление доминирующей опустошенности, шалея от обострившегося чувства своей НЕНУЖНОСТИ.
Идеалистическая гниль умозрительно дегустируется, некоторые шумы исчезают,
Силгор Емельянович в Юго-Восточной Ибекании,
он не подписывает важных бумаг и закручивает в спираль бдительных стражников в штатском.
Доверенность на владение открытой площадкой для ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЙ написана под диктовку марионеточного правительства пурпурных бушменов.
Центральное бюро подергивающей информации отсоветовало мне выплясывать под их тамбурины.
Измельчающая волна откатилась.
Закурим, братишка?
Говоря «закурим», ты просишь у меня, рыцаря-богатыря, сигарету? Называя меня «братишкой», ты заглядываешь в корень, откуда берут начало абсолютные противоположности?
Бесноватый старейшина обращается к Силгору Емельяновичу, и они дымят, шутливо перебрасываются черепами,
механически обгрызают маленькие невинные тела ты просчитался. Отыскав твою берлогу, я профессионально поставленными ударами выбиваю из тебя дух и иду к Та-Друну.
Добравшись до хлева мстительных покойников, не разворачивайся ко мне РАЗБИТЫМ ЛИЦОМ ОГНЕННОГО СТОЛБА. Не вызывай нареканий.
Высот ты там достигнешь, но до выхода на лидирующие роли тебе следует подрыгаться в кордебалете.
Легко доводимый до слез подонок отмучился,
контуженный на войне с глумливыми нумераторами Силгор Емельянович взбирается на земляную насыпь и касается уходящей из-под ног почвы РАСТЕРТЫМИ ПАТОКОЙ ступнями, силясь вникнуть в значение извечности интеллекта и его несогласия за это полагается немалый срок, под продавленной крышей появляться рискованно,
где же я был позавчера около трех ночи?
Домик в кемпинге. Из окна торчит сапог. После четырех часов секса у нее выступил румянец.
Зная, что для серьезных отношений ее надо брать измором, я овладел ею сразу. В нужный момент и без возражений.
Четыре часа подряд четыре по истечению пятиминутной паузы повторить не удалось. Кольнувшая мысль о НАСЫЩЕННОСТИ ЕГО ОДЕРЖИМОСТИ непределенностью положения выпихнула Силгора Емельяновича за сетчатый забор, и он, зажмурив глаза, пошел гулять и пить перцовую.
Сгущение пара, дубильный конденсат,
намечающееся в ужасе всезнания мероприятие покусывает надобностью бронирования мест на радужном пароме. Бессловесные компаньоны Граммо Нутч и Мезо Шлобит вы не говорите мы не встретимся;
согласовав условия спасения грузов и пассажиров, мы заедим форте-пойло керосиновыми коржами: ЗАКУСКА ФИЛОСОФОВ.