Я просто посмотрю. С колыбели смешон, с первой свадьбы разбит,
он и упырь, и паникер, на ладони и певчая птица, и чебуречный бульон,
я о тебе, Граммо Нутч. Ты распускал слухи, что я ношу женскую кофту, и на ней заметны следы использованного порошка, но в забайском чайном салоне ты наткнулся нам мою резко негативную реакцию и понуро задумался о своей скорой гибели. Сейчас я встану.
И я лягу? спросил Граммо.
Ты тоже вправе встать, сказал рыцарь-богатырь. Пока ты не понимал, что к чему, тебя забивали до полусмерти, и ты стал НАПИРАТЬ НА ОСМЫСЛЕНИЕ, сгорая под заходящим солнцем возбуждаемой тобой ненависти, создающей аварийные ситуации на прессованных плитах из индивидуализма и инфантильности во всех компонентах ЯСНОГО ОЩУЩЕНИЯ ИЗНУРИТЕЛЬНОЙ ГОРЯЧКИ.
Граммо Нутч плохо видит. Реальность иного не заслуживает, и рыцарь-богатырь залезает по струе воды, как по канату,
он подбирается к облакам вскрывать в них гнойники, и жизнь рисуется ему праздничной,
поглядывающие на него Аборигены Небес выглядят непрезентабельно;
только сразу не скидывайте, а не то я морально сломаюсь.
Вы не готовы к БЕСПОЛОЙ ЛЮБВИ. Другого я вам не предложу,
я бы попросил поддерживать секретность,
расследование причины сталкивания будет переложено на выступающего на средневанальском диалекте утилитариста Хиши Браманда, чьи аргументы в защиту ЗАГНАННЫХ ВОЛКОВ приходятся по нутру тем, кто планирует к вам визит, приобретая таблетки для правильных снов.
Уверенность в тишине. Особое наслаждение с привкусом скипидара. У Силгора Емельяновича крутой нрав.
Она идет и виляет, она ОЧЕНЬ ХОЧЕТ,
рыцарю-богатырю практичнее ее пропустить, наиболее прозаичным образом прогнозируя неблагоприятные варианты последующей угнетенности;
отказываться не с руки. Не приняв меры, ты замечтаешься и крикнешь себе: нечего медлить! Изображая трубку, она раздвинула пальцы, сделала знак позвонить
Силгор Емельянович отрицательно покачал ГОЛОВОЙ.
Его учитель сам Христос.
А кто для тебя Будда?
Добрый брат.
Ну, а Мохаммед?
Не знаком. Не имел чести. Я затвердеваю в статичности, и кто же меня вопрошает, не намереваясь мне представляться,
не интриган ли Ксантопсий?
в дебюте поездки по уединенному хребту у него заклинило руль, и это его не погубило, БОЖЕСТВЕННОСТЬ в нем не показатель полезности,
не интриган ли Ксантопсий?
в дебюте поездки по уединенному хребту у него заклинило руль, и это его не погубило, БОЖЕСТВЕННОСТЬ в нем не показатель полезности,
стремление веровать воплотилось, но энтузиазм покидает,
толпящиеся браконьеры высмеивают надежду на воздающего всем по заслугам лесника, шинковавшего НЕЯСНОСТЬЮ и в притяжении, и в отталкивании;
за закрытыми ставнями притихли высекающие искры самородки,
под ногами валяется намокший бубновый туз.
Зацепившись карманом за дуло автомата, принесенный цунами Силгор Емельянович возвестил демонстрантам о предполагаемой победе над полицией и приобрел великолепных друзей, не последовавших за ним вдыхать отравляющие газы под прицельной стрельбой ПРИСЛУЖНИКОВ РЕЖИМА.
Мои товарищи! Зачем вам знать, что с надетой на меня шляпы не смыта кровь еще с прошлых пробоин,
вонючий дым
череп был ранен два повреждения в одном эпизоде, когда в заливе Абимор-Вэй я оборонял перевернутый плот.
Я даже побледнел,
вертолеты службы спасения по ИЗОГНУТЫМ КАНАЛАМ выпавшей мне чувствительности выдавили лопастями предсмертную арию,
я стекленел,
меня подтаскивали на стальном тросе,
мы его не откачаем, вздыхали они. И трудились меня им не задеть,
на детальное медобследование меня не затянешь,
осознанный выбор, господа,
я ПРОДОЛЖАЮ РАЗВИВАТЬСЯ
требования современности для меня ничто,
я не из тех, кто, узрев утаскиваемую для изнасилования девушку может заступиться, но может и присоединиться;
она плачет, кричит вы скажете, что не слышите? Вы не глухой, а расслабленный?
МЕДИТАЦИЯ огранивает подвижность, и рыцарь-богатырь ею не злоупотребляет;
концентрация нейтральной энергии уводит его от деяний, осаживающих эксплуататоров и отменяющих расстрел невиновных.
Силгор Емельянович их вызволяет и бросается в погоню за уносящим оторванную голову ангелом:
я тебя догоню ты не путай поддатых с обкуренными, ты не НАБИВАЙ В НОЗДРИ самое разное,
ты ангел-резервист?
Лети за мной! заорал ангел.
Заорал и исчез.
Рыцарь-богатырь не умер. Цветы и деревья распустятся и без помощи Силгора Емельяновича,
найти женщину все труднее, но и избежать ее не легче: с мнением Ксантопсия можно только согласиться, и с учетом проблемы нахождения неизвестно в каком виде, я не строю предположений, как мне поступить, чтобы мне было не одиноко.
Ангел Дунст скрылся,
буйную голову МИТИНГОВАВШЕГО КОНДИТЕРА Альгеро мне обратно не прикрутить,
я подозрительно трезв.
Закованный в сверкающие латы имитатор считается рыцарем. А жираф разновидностью верблюда. Тут не наряды, не внешнее,
пламенное и нагревающее конструкцию отягощение изнутри привязанность к хождению в обнимку с беспечным ветром оно не пережевывает,
НОЧНОЕ БДЕНИЕ в густом кустарнике успокаивает расстроенные нервы,
невыспавшийся Силгор Емельянович не оспаривает подобный подход к сочетанию отдыха и мыслительной собранности, распыляемой скрипящими колесами проезжающей телеги.