Тихонько хмыкнув, певец жестом предложил Лавинии стул, сам же уселся на кровать.
Итак, синьора?..
Коммандер Редфилд, Служба магической безопасности, отрекомендовалась она. Я работаю над делом о незаконном магическом воздействии, и хотела бы задать вам несколько вопросов.
Прошу вас.
Вы разорвали контракт с театром «Ла Фениче» и выплатили ему значительную неустойку. Почему?
Это моё личное дело.
И всё же я прошу вас ответить.
Повторяю: это моё личное дело. Предположим, тамошняя влажность плохо влияет на мои голосовые связки. Или мне не понравился цвет сидений в зрительном зале, он меня раздражал. Если я правильно помню свои права, вы не можете заставить меня отвечать на такие вопросы.
Не могу, согласилась госпожа Редфилд. Зато могу повторять их снова и снова, формулируя иначе. Ещё могу задержать вас на сорок восемь часов ввиду высокой общественной опасности расследуемого преступления. Хотите?
Разумеется, она блефовала: пока что никакого официально заведённого дела не существовало, так что о степени его опасности и речь не могла идти. Но Лавиния всей кожей чувствовала, что наткнулась на крупную гадость, такую крупную, что, если её не нейтрализовать, это аукнется далеко за границами Венеции.
Я болен, возразил Оттоленги. Вы не можете так обращаться с больным человеком.
Вы здоровы, пожала она плечами. Но чего-то очень боитесь. Так дайте мне, Тьма вас побери, избавить вас от причины этого страха! И отправляйтесь себе где там у вас следующий спектакль? В Монакуме? Вот туда.
Не смейте меня осуждать!
И не думала даже. Ответьте на мои вопросы, и я немедленно освобожу вас от своего присутствия.
Встав, знаменитый певец прошёлся по палате, остановился у окна, постучал пальцами по подоконнику и, наконец, резко развернулся к незваной гостье.
Вы так уверены в том, что сумеете справиться с проблемой?
Лавиния вновь пожала плечами.
Доселе справлялась. Вряд ли в «Ла Фениче» засело что-то страшнее созревшего гуля или прошедшей полный круг тёмной ведьмы. Да и потом я ведь не одинокий ковбой, за моей спиной {Служба}.
Хорошо Хорошо. Слушайте Оттоленги снова уселся на кровать, переплёл пальцы и глубоко вздохнул. Вы были правы, я разорвал контракт и уехал из Венеции, потому что испугался. Поймите меня, я не маг! У меня есть слабая магия воздуха, но этим обладают практически все оперные певцы. Моего резерва хватало всю жизнь на то, чтобы петь Ну, ещё могу фонарик зажечь, в доказательство он щёлкнул пальцами, заставив загореться тусклый синеватый огонёк. Я пришёл на первую репетицию в «Ла Фениче», начал работать, и не сразу обратил внимание на то, что с моими глазами происходит что-то странное.
Не главный для вас рабочий орган, понимающе кивнула Лавиния.
Вот именно.
И что же происходило? Ухудшилось зрение?
Нет, вовсе нет! Я бы сказал даже, что оно слегка улучшилось, раньше мне приходилось активировать артефакт для того, чтобы смотреть в партитуру тут он слегка смутился. Ну, вы понимаете, очки бы не вписывались в образ.
Конечно.
Так вот, я обнаружил, что вижу странные размытые пятна вокруг человеческих фигур.
Только человеческих?
Тут Оттоленги на минуту задумался.
А Тьма его знает! изрёк он наконец. Не попались мне ни эльфы, ни гномы в этом театре.
То есть, вы стали видеть ауры?
Получается, так.
А сейчас видите? Лавиния незаметно сжала в кармане записывающий кристалл, чтобы активировать его.
Нет. Это происходило только на территории «Ла Фениче».
Во всех его помещениях?
Во всех, где я бывал. В костюмерный цех или к декораторам я не заходил.
Понятно. И что же вас смутило? Ауры видят многие, практически все маги, у кого резерв выше двенадцати единиц и кто умеет переходить на магическое зрение.
Разумеется! Только мой резерв выше восьми никогда не был. И кроме того, дело не в ауре. Это бы меня не испугало. Дело в том, что я как бы это объяснить я понял, что могу по ауре прочитать, что человек скоро умрёт. И вот это оказалось страшно.
Тут госпожа Редфилд подобралась: способности «вестника смерти» не встречались уже лет триста. Ну, или маги, обладавшие такими способностями, их старались не афишировать, что, в общем, можно понять мало кому понравится общаться с приятелем, точно знающим дату твоей кончины
Очень интересно, синьор Оттоленги, сказала она мягко. Опишите, пожалуйста, что именно видели?
Пятна в ауре. Такое неприятное коричнево-чёрное, будто жирное, скользкое пятно. Как я понял, чем ближе оно к физическому телу, тем ближе дата смерти. В первый раз я заметил это у одного из рабочих сцены, мы столкнулись в кулисах. А на следующий день он упал замертво, сообщили, что оторвался тромб. В общей сложности, я видел такое пять раз, со второго случая стал понимать, в чём дело. А на пятом сбежал.
И все пятеро мертвы?
Певец помотал головой; он был бледен и тяжело дышал, и выглядел, словно из него вытащили позвоночник.
Нет. Пятый Я заметил эту метку у Бруно, ну, у суперинтенданта Кавальери. Далеко. На самом краю видимой части ауры, если можно так выразиться. Если бы я понимал, что будет причиной смерти, я бы предупредил, конечно! А просто так сказать хорошему знакомому мол, ты, дорогой мой, через пару недель отправишься в мир иной, если таковой существует Я так не могу.