Спасибо, Родерико, сказала она искренне.
Секретарша вошла с подносом и расставила перед ними тонкие фарфоровые чашечки, серебряный кофейник, под донышком которого тлел синий огонёк магического нагрева, вазочки с печеньем и конфетами, сливочник
Глянув на часы, Лавиния поняла, что минуты, отпущенные её суровой брюнеткой, практически истекли.
Слушайте, у вас же следующая встреча, или операция, или консультация? спросила она. Меня строго предупредили
Ерунда, махнул рукой Ди Майо. Совещание с главами отделений, проведёт мой заместитель. Их я встречаю почти ежедневно, а вас не видел уже сколько? Года два?
Примерно так, да.
Они помолчали, наслаждаясь кофе, потом профессор решительно отставил чашку и спросил:
Итак, что вас привело в Медиоланум?
Один из ваших пациентов. Синьор Оттоленги стал так часто упоминаться в моём расследовании, что я почувствовала необходимость с ним встретиться.
Ах вот оно что пробормотал Ди Майо, нахмурясь. Ну, Карл перенёс операцию. Он ещё слаб
Родерико.
А?
Не надо. Вы даже сами не верите в то, что сейчас сказали. Напоминаю, что я хоть и слабый, но менталист, а уж при столь откровенном вранье у вас в ауре такая буря начинается!
Не вышло, да? огорчённым он не выглядел, посмеивался. Вот и в детстве мне мама говорила, что когда я пытаюсь врать, у меня уши светятся.
Так расскажите мне, чем болен синьор Оттоленги, и что его беспокоит.
Чем болен? Так вот сразу и не ответишь
А вы попробуйте! Начните с начала, а дальше как пойдёт.
В свое время Давно, ещё в начале карьеры, Карл повредил ногу во время спектакля. Разрыв связок коленного сустава, очень болезненно, и единственный способ восстановить нормальную подвижность артроскопическая пластика.
Лавиния нахмурилась:
Пару раз я видела его на сцене, и двигался он нормально, не прихрамывал.
Да, вы правы. Ему тогда же, сорок лет назад, и сделали эту операцию. А вот сейчас Карл пришёл ко мне с жалобой на то, что колено болит, после каждого спектакля особенно сильно.
И?
И я провёл обследование, Ди Майо потёр переносицу и вздохнул. На мой взгляд, там полностью всё восстановилось, и болеть не может. Ну, или это фантомные боли, которым не с чего было сейчас появляться
Или синьор Оттоленги попросту обманывает, закончила госпожа Редфилд.
Боюсь что так.
Хорошо. Чем великий певец болен, вы мне рассказали. А что его беспокоит?
Не знаю. Он не выходит из своей отдельной палаты, даже в наш парк. Он не принимает посетителей, не активирует коммуникатор, отсылает букеты и сладости, отказался встречаться со своим агентом и с аккомпаниатором. Правда, регулярно получает магвестники, это отслеживается системой охраны клиники, но тут, сами понимаете, можно лишь отметить факт.
Понятно, кивнула Лавиния. Ну что же, ведите.
Куда?
В ту самую отдельную палату, Родерико!
Но, Лавиния, я же сказал, он отказывается принимать посетителей!
Мой дорогой профессор, это расследование незаконного применения магии. Синьор Оттоленги может отказываться от чего угодно, но мне нужно с ним поговорить. Для него же будет лучше, чтобы это не превратилось в необходимость его допросить. Я понятно формулирую?
Вполне, буркнул Ди Майо.
Как я поняла, встреча не нанесёт непоправимого вреда его здоровью или драгоценному голосу, застрахованному на двести тысяч дукатов? Не нанесёт. Всё остальное к психотерапевтам.
В приёмной профессор бросил свирепый взгляд на разлетевшуюся с вопросами секретаршу и велел все встречи на этот день отменить. Потом посмотрел на госпожу Редфилд и расплылся в улыбке:
В приёмной профессор бросил свирепый взгляд на разлетевшуюся с вопросами секретаршу и велел все встречи на этот день отменить. Потом посмотрел на госпожу Редфилд и расплылся в улыбке:
Маддалена, подайте синьоре коммандеру свежий халат! полюбовался получившейся картинкой. Ну вот, отлично Вам очень идёт, синьора коммандер.
Халат похрустывал. Лавиния одёрнула его и спросила:
Я похожа на мясника?
Ну что вы, на самого лучшего патологоанатома!
И оба расхохотались.
Отдельная палата располагалась на верхнем, шестом этаже здания, и доставлял туда особый лифт. Ди Майо приложил ладонь к сканеру и вполголоса проговорил несколько слов на квенья. Госпожа Редфилд стоически удержалась от смеха.
Впрочем, дежурный на шестом этаже кажется, брат-близнец шкафоподобного Антонио дремал, устроившись в удобном кресле. Пустой коридор тонул в полумраке, выходившие в него двери были закрыты.
Здесь вообще кто-то есть, кроме искомого пациента? спросила Лавиния.
Она постаралась говорить тихо, но, даже приглушённый, голос её заметался эхом по углам. Дежурный вскочил и ошалело заозирался.
Спите, Пьетро, спите, ласково проговорил профессор. Мы на минуточку.
Знаменитый бас лежал на кровати, закинув руки за голову, и в сторону хлопнувшей двери едва глянул. Впрочем, увидев, что главный врач клиники явился к нему не один, Оттоленги встал и сложил руки на груди.
Я не давал согласия на встречу, произнёс он.
Лавинии показалось, что от низких нот его голоса у неё волосы на затылке поднялись дыбом.
Боюсь, синьор Оттоленги, что у профессора Ди Майо не было возможности со мною поспорить, сказала она сухо. Но я обещаю не задержать вас надолго