Улита: Коль друг друга не скалечим
То народ повеселим!
Дед-то скользкий, как налим.
Бабка шустрая как пуля!
Светлина: Ихни драки, тётя Уля,
И на драки непохожи.
Улита: Бабка лезет вон из кожи,
Чтоб до дедушки добраться.
Часто им случалось драться?
Светлине не хотелось сплетничать о соседях.
Светлина: Хоть старушка грозная,
Драка несурьёзная.
Улита: Всю метёлку испластала!
Жаль, до деда не достала!
Светлина: Ладно, дел-то вон гора!
Выезжать хочу с утра,
Как повозку загружу.
Щас тебе всю обскажу,
Где чё есть да где чё взять.
Улита: Ох, как нужен новый зять,
А тебе, Светлина муж!
Тяжело, вцепившись в гуж,
На себе весь воз переть!
Светлина сделала вид, что не поняла тётушку Улиту.
Светлина: На себе? С ума сдуреть!
У меня лошадка есть.
Я на воз могу присесть
И катиться, как царица.
После смерти мужа, Светлина не избавилась от лошади по слёзной просьбе подрастающего сына Лексты.
Улита: О-о, с судьбой нельзя мириться!
Мужика себе ищи.
За узду да в дом тащи!
Успевай, как молода!
Отойдут твои года.
Силовна уже полностью насладилась увиденным и ждала логического завершения спектакля. Миньша бесстрастно взирал на двор соседей.
Миньша: Нешто выдохлась вояка?
Норовом-то забияка,
А года уже не те.
На последней, чай, версте!
Силовна: Годы-то своё берут!
Жаль, не слышно, чё орут.
Миньша: То тебе не слышно, Нила.
Силовна: А тебе? Молчишь, вреднúла!
Вся измаялась жена!
Расскажи: с чего война?
Миньша: Во, нашла с кого спросить!
Без косы пошла косить!
Я тебя хужее глух,
У тебя острее слух.
На берёзе вон сороки
Распроведают пороки,
По Посаду полетят,
Всех вокруг оповестят.
Дак дойдёт и до тебя.
Силовна: На мякину отрубя
Поменять немудрено!
Издеваешься? Смешно?
Миньша: Ох, запрячу щас метёлку!
Миньша: Ох, запрячу щас метёлку!
Поменять одёр на тёлку
Вот задача Пихвагору!
Сам везёшь салазки в гору,
А обратно едешь скоро!
Силовна: Где ты видел пихтагора?
Аль на горках пихты тут?
Лишь ольшаники растут,
Да орешник вперемешку.
Говоришь порой в насмешку!
Миньша: Ну, дак смейся, веселись,
Шутке радуйся, не злись!
Кульбачиха продолжала лениво помахивать метёлкой, но уже без прежнего энтузиазма, мечтая лишь об одном, чтобы дед выдохся первым.
Кульбачиха: Хоть ты кол на нём теши,
Хоть в крупу его кроши,
На своём стоит, как пень!
Кульбач: Задался сегодня день!
Ну, а к вечеру, однако,
Добрая назреет драка!
Прибаутки до обеда,
Следом вострая беседа.
А потом, как соберёмся,
Непременно подерёмся!
Еросим: Драки только не хватало!
Аль вас жизнь не укатала?
Кульбач: Жизь нас покорёжила,
Норов приумножила,
Силы поубавила,
На бобах оставила.
Ссора, как и предвидел Миньша, непомерно затянулась, и Кульбачихи уже надоело ругаться, а огрызалась она, скорее, для вида, не зная, чем закончить «спектакль». От ярости не осталось и следа, но, чтобы не разочаровать соседей, бабка продолжала «воевать».
Утомлённая бессмысленной игрой, Кульбачиха желала одного: максимально достойно завершить представление, повергнув «подлого лжеца» и возвысив свою репутацию, либо, обратив всё в шутку, посмеяться над блажью выжившего из ума старика, либо какой-нибудь острой репликой заставить деда пойти на попятную.
Если бы обвинение деда прозвучало, когда старики были наедине, бабка бы попросту проигнорировала такую чушь, отмахнувшись от деда и его привычной похабной болтовни. Либо конфликт был разрешён одной-единственной хлёсткой фразой: «Сам ту ночь продрых бревном, переполненный вином. Дак тебя хоть в сок макни, хоть в дерьмище окуни!»
Ругань между стариками вроде бы сошла на нет, но Кульбач не спешил сдавать позиции, имея в активе ещё один козырь.
Кульбачиха: На бобах ли, на горохе,
Ты бы поунялся трохи.
Ведмедяку грусть берёт
Он кору с дерев дерёт.
Кульбач: Так тебе и подчинюсь!
Лучше с чёртом породнюсь!
Кульбачиха: Породнишься? Сам, как чёрт:
Тот же вид и тот же сорт!
Кульбач: Коли с чёртом ты живёшь,
То сама ты, бабка, кто ж?
Крена: Нечисть-то вплетать к чему?
Вдруг поселится в дому.
Еросим: В доме правит домовой.
Кульбачиха: Деда хватит мне с лихвой!
Вот уж нечисть поискать!
Кульбач: Иглы некуда втыкать!
Ты не баба, а колючка!
Чёрт я добрый. Ты же злючка!
Глянь чё, разобижена!
Истиной пристыжена?
Я тебя утешу, бабка!
Сохранилась энта тряпка.
Заметив недоумение на лицах окружающих, Кульбач победоносно продолжал.
Кульбач: Доказательства храню.
Лично сам пробил «броню»!
То ль нарочно, то ль со страху
Берегу твою рубаху,
Как залог невинности,
Отслужив повинности
Новобрачного супруга.
Поначалу было туго!
Кульбачиху больше смутил разговор про рубаху новобрачной, чем предыдущие обвинения в блуде. Если там она выступала в качестве «актёрки» то теперь без всякого притворства на щеках старушки сквозь старческую желтизну пробился некий размытый румянец.
Кульбачиха: Старый пёс! Защёлкни пасть!
Чтоб тебе совсем пропасть!
Кульбач: Я вторым, вслед за тобой.
Не могу наперебой.
Провожу тебя достойно
И откинусь, чтоб спокойно
Вознестись на небеси.
Кульбачиха: Локоток свой укуси!
Не видать тебе небес!
Полетишь к чертям ты, бес,
Прямиком на сковородку
За грехи твои, за водку!
Кульбач: Речи с похвалёжкою
Не схлебаешь ложкою.
Речи с оговоркою,
Как сухарик с коркою,
Что и зуб их не берёт.
А уж горло так дерёт!