Ваше величество, Катерозе очень смутилась, но отступать было поздно и невежливо, это правда, что Вы забрались на трон, защищая свою сестру?
Райнхард тепло улыбнулся и спокойно пожал плечами:
Конечно, правда у меня вовсе не было выбора, что делать. А что?
Да так, мне нужно было уточнить это, для будущей свекрови важный вопрос, смущённо протараторила она, в общем, женские споры в моём окружении нередки, а мне важно знать, что говорю.
И кто же утверждает этот тезис? с любопытством усмехнулся Райнхард, ему и в самом деле стало интересно.
Я. Но это, в общем, не важно совсем, вовсе смутилась Катерозе. Может, вам ещё что-нибудь угодно?
Уже да, неспешно кивнул головой император. Хочешь свадьбу у меня при дворе, Катерозе? Раз уж твой отец погиб на моём корабле, то я могу и заменить его хотя бы на этот раз, верно?
Ваше величество! только и смогла проговорить Карин, молча припав к его руке.
Значит, да? спокойно поинтересовался Райнхард. Ты согласна?
Конечно, да! еле выговорила та, задохнувшись от накативших рыданий.
Договорились. Моя сестра поможет тебе с платьем и всем остальным она неплохо в этом разбирается, улыбнулся император, но сейчас было заметно, что он и вправду устал, и сильно. Юлиан, чуть громче позвал он, я тебе мог бы позавидовать, не будь я уже счастливо женат. Такую невесту даже в моей империи надо поискать, честно говоря, цени своё сокровище. Подойди уже сюда, вечно тебя где-то носит
Юлиан подошёл как только он услышал новость о слепоте императора, он так и сидел на полу, сжавшись в комок от стыда и ужаса. Да и сейчас его не особо смущало, что выглядит он, как побитая собака.
Я понял всё, Ваше величество, только и проговорил он, поклонившись.
Вот и хорошо, если вправду понял, вроде бы добродушно откликнулся Райнхард. После поглядим, так ли это. Благодарю тебя за службу я неплохо размялся, право.
Вам не следовало этого делать, с грустью заметил Юлиан. Как мне теперь жить с этим позором?
Вам не следовало этого делать, с грустью заметил Юлиан. Как мне теперь жить с этим позором?
Опять глупости говоришь, бесцеремонно оборвал его император. Я просил тебя доставить мне удовольствие, разве ты забыл? Ты выполнил мою просьбу, вот и всё. А болтать об известном теперь обстоятельстве я не просил, так в чём проблема?
Хорошо, пусть так, но Вы ведь тоже поняли, о чём я, по-прежнему скорбно сказал республиканец.
Возможно, ослепительно улыбнулся собеседник. Но сейчас я уже устал и попрошу меня оставить. Клинок можешь взять себе на память, и попрощаемся.
Это я не могу себе этого позволить, еле выдохнул Юлиан, сам не свой от нового потрясения. Простите, но
А я могу, с лёгким вызовом ответил Райнхард. И хочу, чтоб ты себе позволил
Юлиан, ты невежа, от милости императора не отказываются! вскинулась в полный рост Катерозе. Простите его, Ваше величество, его доконало известное обстоятельство меня тоже, к слову. Может, дождёмся, когда оно наладится, и потом устроим свадьбу?
Райнхард сокрушённо покачал головой в ответ.
Честно говоря, я не знаю, когда оно наладится, Катерозе. После об этом, если можно, а пока
Хорошо, хорошо, будет сделано, Ваше величество, вежливо прощебетала та. Пойдём, Юлиан, с апломбом повелительницы добавила она, увлекая за собой своего жениха. Тот молча позволил не только вести себя, но и подобрать оружие, которым дрался, вместе с ножнами девушка лихо вложила в них клинок и забросила себе за спину. Когда они были уже на пороге, они услышали густой от усталости, но вполне себе мощный голос императора:
Юлиан! окликнул он противника, уже уронив голову на грудь и закрыв глаза.
Да, Ваше величество, поспешно отозвался тот.
Юлиан, ты знаешь, почему ты проиграл?
Так получилось, только и смог ответить ему растерянный противник.
Опять глупости, проворчал император, не шевелясь. Просто ты безбожник, а я нет, вот и весь расклад.
Возможно, ошарашенно пробормотал Юлиан подобное и правда не приходило ему в голову.
Не возможно, а факт, жёстко заметил император. Ты надеешься только на себя, а я уже давно не могу позволить себе подобную роскошь. А теперь подумай о результате тебе полезно. До встречи, я позову.
Хорошо, пробормотал Минц, с трудом понимая, что тупо слушается жестов Карин, и больше ничего. Произошедшее было слишком сильно для того, чтоб он мог делать что-либо ещё, и двери наконец захлопнулись. В холле их уже ожидал озабоченный Аттенборо, но, взглянув на парочку, он решил не задавать никаких вопросов и молча сопроводил их в авто.
5. Драгоценная Екатерина
Катерозе угрюмо молчала весь путь до отеля. Однако её молчание отличалось каким-то внутренним колоссальным напряжением она была точно взведённая пружина, норовившая нацелиться, кого бы снести при распрямлении. Казалось, что её вполне устраивало пришибленное до неизвестно какой степени состояние Юлиана никакой заботы о нём она даже не пыталась проявить, заметил про себя Аттенборо. Хмуро глядя в никуда, поглаживая постоянно край ножен с гун-то, всегда ранее весёлая и томная Карин вдруг превратилась в некий сгусток какой-то опасности будто внутри сидела обойма шаровых молний, норовящих выскользнуть наружу и взорвать всё, что встретят на своём пути. Аттенборо понял, что боится, и решил играть в извечную невозмутимость.