Вы неправы, Ваше величество! почти прошептал тот, уже закипая.
Неужели я похож на идиота, который может поверить в то, что ты говоришь, а? ехидно спросил император, лучезарно улыбнувшись вновь. Не нужно меня настолько не уважать, право.
Юлиан понял лишь, что его трясёт от бешенства и не очень понял, что делает
Защищайтесь, Ваше величество! выпалил он и ринулся в атаку.
Чудесно! донёсся до него торжествующий голос Райнхарда. Наконец-то я свободен от тебя
Сталь звенела, как ни разу раньше, но весь гневный пыл развеялся уже на второй минуте поединка а император как будто вовсе не притомился. Ещё через полминуты Юлиан горько пожалел о своей вспышке а потом и вовсе начал леденеть от ужаса. Каменное лицо противника было непроницаемо, а жестокие удары сыпались так, что хотелось провалиться сквозь землю, только бы это страшное действо прекратилось. Юлиан всё чаще делал ошибки а противник пока лишь больно лупил его то лезвием плашмя, то позволял себе достать его носком сапожка, однако было слишком хорошо понятно, что на деле пощады уже не будет, и это лишь безжалостная забава перед настоящей расправой. Велеречивая формула «республиканцы не сгибают колен» оказалась сейчас пустой фикцией хотелось грохнуться на пол, обнять сапоги противника и умолять о пощаде. Но там, где-то далеко, за краем горизонта и реальности, была Карин, и об этом помнили оба сражающихся. Юлиан решил ждать, когда всё решится само и уже примирился с мыслью, что скоро холодный, как глаза его владельца, клинок наконец войдёт в его тело, чтоб положить этому конец. Скорей бы уже И он не заметил, как случайно подскользнулся и начал падать спиной на пол уже совсем безотчётно Полторы секунды, у него почему-то было полторы секунды, оказывается, и он их бездарно спустил, столь сильно напуганный ожиданием смерти! Райнхард отчего-то помедлил это время, снова сделав то странное движение ногой, будто проверяя, где лежит противник, но на этот раз он крепко придавил ему грудь коленом, другим свободную руку, а своей свободной рукой жёстко заблокировал руку с оружием, лихо замахнулся своим клинком, продолжая холодно и беспощадно улыбаться Юлиан понял, что это и есть конец. Ему хотелось зажмуриться, но тут ледяную тишину прорезал истошный визг Карин:
Не-ет, не надо!!! Ваше величество!
Райнхард будто ждал именно этого а в сущности, так оно и было и не только остановился, но и удовлетворённо кивнул головой в её сторону.
Дама права, мне не надо пачкаться, спокойно сказал он. А ты с ней согласен?
Юлиан сообразил, что кроме Райнхарда, его лица сейчас никто не видит, и поспешно кивнул.
А всё же как хочется снести тебе сейчас голову, и проблем нет, задумчиво проговорил победитель. Может, всё же так и поступим, а? Всё ж таки эта наша война, верно?
Я Вам тут не советчик, сквозь зубы процедил Юлиан. Увольте.
А вот это правильно, весёлым и довольным тоном проговорил император. Ты мне совсем не советчик, учти. Катерозе фон Кройцер, учтиво позвал он, медленно поднимаясь на ноги и опираясь на свой клинок, будто вдребезги уставший, тут проблема, если дарить ему жизнь ради Вас, то он обидится и впадёт в чёрную меланхолию, так подскажите, как мне поступить.
По полу звонко застучали каблучки это когда же она успела сменить обувь-то? Но факт остаётся фактом Карин порхнула к императору и с непередаваемой грацией придворной дамы приложилась к его руке, грохнувшись на колени и уткнувшись чёлкой под пальцы сюзерена:
Ваше величество, чего уж проще, подарите его жизнь мне, ведь мой отец и был капитан Шёнкопф, так что больше у меня никого и нет, очень любезно проговорила она.
Экое у нас сборище сирот получилось, фыркнул император, и вдруг сделал жест, от которого оба гостя едва не потеряли дар речи он прошёлся подушечками пальцев по лицу и плечам девушки, как это делают только слепые люди. Действительно, красотка да ещё и отец погиб на моём флагмане, дело дрянь. Дарю тебе жизнь этого паренька всё ж лучше, чем ничего. Смотри не пожалей только об этом в будущем.
Ваше величество, не желала униматься Катерозе, позвольте тогда задать вам один вопрос.
Только в обмен на услугу, лучезарно улыбнулся император. Встань и поддержи меня под локоть, мне тяжело стоять после болезни.
Слушаюсь, сир, оторопело выполнила та, не понимая толком, в чём дело.
А теперь отведи меня к своему креслу и усади туда я не вижу, где оно, стало заметно, что он глубоко и тяжело дышит, просто искусно скрывает это, и совсем ужаснувшаяся Катерозе осторожно выполнила указание. Затем, осмелев, провела ладонью прямо перед глазами Райнхарда зрачки нисколько не шевельнулись, и она поняла, что холодный взгляд императора это взгляд слепого, чьи глаза открыты.
Не старайся, сказал ей Райнхард, очевидно, почувствовав это движение. Я действительно слепой, это факт осложнения после болезни у меня ещё не прошли, он лёг в кресло, как совершенно разбитый усталостью человек, не выпуская, впрочем, клинка из пальцев, только сейчас грозное оружие напоминало скорее трость по своему назначению. Что за вопрос там у тебя?