После очередной «установки» обычная ментовская работа по выявлению бандитов в городе по адресам Влад, прибыв на ПВД (пункт временной дислокации), помылся, привел себя в порядок и направился в столовую на ужин. Столик он себе облюбовал самый дальний, незаметный. Сидит, не спеша ужинает, мысли в голове гоняет. Ужин как ужин, как и у всех, разве что в меню ничего свиного. Тут и центральный друг Пират подоспел, запрыгнул на лавочку, жмется к приятелю и ждет угощения. Влад выудил из тарелки кусочек мяса, положил перед котом, погладил, почесал за целым ухом уже веселее, не так тоскливо.
Возле столика появился оперативник Рамзан, в красивом новом пиджаке и с подносом в руках; сесть ему негде, вот и подошел к Владу. Молча скинул кота ногой, сел рядом с Владиславом, ткнул локтем в бок:
Возле столика появился оперативник Рамзан, в красивом новом пиджаке и с подносом в руках; сесть ему негде, вот и подошел к Владу. Молча скинул кота ногой, сел рядом с Владиславом, ткнул локтем в бок:
Подвинься, якут, расселся тут. Рабочий фон в столовой както сразу поутих, наступила тишина. Все усердно едят, только слышно, как ложки звякают. Но за интересной обстановкой неприметно наблюдают. Оглянувшись на усевшегося рядом, на полу, наглого Пирата, Рамзан буркнул: Сволочь, котяра
Кот на замечание не реагировал, будто это вовсе и не к нему относится: сидит, облизывается, а вот Влад возмутился:
Слушай, с котом понятно, он ваш, а что ты пготив якутов имеешь? Чтото не пойму.
Да ты кто такой?! опешил Рамзан: такой «наглости» он явно не ожидал. Стал вертеть головой в поисках поддержки, но никто встревать в назревающий конфликт не желает, поэтому вопрос повторил: Ты кто такой?!
А ты кто такой?! отложив ложку, резонно спросил и оппонент.
Я чеченец, гордо ответил опер. А ты кто такой?!
Нет, ты кто такой?!
В общем, краткая беседа молодых людей по всем канонам жанра переходит в коридор. В фойе Рамзан бьет Влада в нижнюю челюсть, чуть ли не одновременно Влад колотит Рамзана в верхнюю из носа брызжет кровь, и на этом мордобойство заканчивается: обоих зажимают чеченские менты, выскочившие из столовой; правда, предварительно двое разлетаются в стороны от вихря по имени Владик. Но обидеться не решаются или не понимают ничего. Шум, гам, над шумливой колышущейся массой возвышается побагровевшее лицо Владислава. Оппоненты пытаются вырваться из рук, матерятся, слюной брызгаются; у Рамзана при этом на пиджаке со специфическим звучанием, перекрывшим людской гомон, рвется левый плечевой шов тесноват оказался смокинг. Рамзан, глянув на источник звука, еще пуще расходится, в итоге и правый рвется крупно не везет парню. Он доходит до такого состояния, когда разум теряется: глаза сверкают, лицо перекашивается, глаза сплющиваются, как у якута, и пистолет из кобуры норовит вытащить.
Закон, кричит, адат, адат!.. Дружки его коекак, но сдерживают. От Владика стремительно отлетел еще один с ярко выраженным чувством изумления на лице.
Прекратить латар[21]! Откудато появился Бухари, командир СОБРа. От негодования он даже языки смешал. Что здесь происходит!?
Влад с Рамзаном люди, в отличие от других, весьма дисциплинированные, можно сказать, пример для подражания тут же успокоились. Но всеобщий галдеж не прекратился даже секундной паузы не было. Все присутствующие переключили внимание на Бухари и стали тому чтото эмоционально и громко объяснять; Рамзан поправлять и натягивать рукава, Владик глубоко дышать.
Ладно, друзья, вечером драться будете! принял решение командир. Разойдись!
Друзья
Понимающий друг считается братом.
Чеченская пословицаЗаходящее солнце, пробиваясь лучами сквозь широкие окна, слепило глаза, бойкий ветерок игрался со шторами. По этой причине Хизир, как ни напрягался, не мог найти таинственный, непонятный и совершенно ему ненужный угол гипотенузы, причем в квадрате. Во дворе пацаны играют в футбол, радуются жизни и весне, а ему приходится корпеть над задачником: мама недавно пришла из школы, с родительского собрания, где сделала соответствующие выводы, а мучиться и страдать в итоге приходится ему, Хизиру.
Хи-и-зя-а! Хи-и-зя-а! Под балконом кричит явно Владик. Кличет каждые двадцать минут.
Владик, не мешай, Хизир никуда не выйдет, он занимается, уроки делает, подробно объясняет ситуацию мама. Вам лишь бы футбол гонять, а Хизиру в шестой класс переходить надо.
Понятно
Как мама-папа?
«Конечно, нормально, что с ними будетто?» тоскливо размышляет Хизир, грызя колпачок авторучки.
Нормально, тетя Женя (Жаният), отвечает Владик. Ну, ладно, я пошел, алгебру доделать надо
Привет им передавай, я попозже к вам зайду!
«Теперь и Владьке попадет Сквозь колпачок нервно пробился кончик стержня. По-любому попадет Ладно, гипотенузу нашел, квадрат остался»
После каждого школьного собрания родители Владика и Хизира допоздна устраивали, как однажды метко выразился Владик, «кухонное собрание», где обычно в деталях обсуждали фильмы, которые просмотрели сбежавшие с уроков отпрыски, поведение и оценки за домашние задания. Отцы при этом грозились «всыпать по первое число» своим чадам, мамы более склонны к педагогическим методам воздействия. Значит, с завтрашнего дня про улицу можно забыть на неделю: родительский контроль будет жесточайший.