Оживляли обстановку вечно запаренный прораб, над которым все рабочие почемуто смеялись, и красивая крановщица Ольга, которая с первого дня появления Хизира в бригаде стала питать к нему определенные чувства.
Во время обеденного перерыва все работяги выкладывали на общий стол все, что приносили с собой из дома: огурчики, помидорчики, колбасы, шматок домашнего сала, жареную картошку, копченую или соленую рыбу, пельмешки. После выходных и праздничных дней на столе появлялись пирожки, куски тортов, фрукты и салаты. Обеденное время проходило дружно и довольно весело, но не для Хизира. А уж по пятницам, когда вся бригада после работы оставалась отметить «конец недели», Хизир и вовсе исчезал не прощаясь.
Он обедал всегда в сторонке, а то, бывало, и вообще кудато уходил. Все к этому привыкли и уже не удивлялись тому, что парень вроде свойский, а сало не ест; вполне компанейский, но упрямый и гордый, и сколько его ни упрашивай, к общему столу ни за что не подойдет. Ну и ладно: у каждого свои чудачества.
Никто даже не догадывался, что Хизир попросту стеснялся своего положения. Он не мог показать людям свой скудный обед, состоявший из пары кусков хлеба с намазанным творогом либо простой домашней лепешки. Заработанных денег в семье после смерти отца попросту ни на что не хватало. Хизир знал, что мать сильно изза этого переживает: и перед людьми стыдно, и перед сыном
Однажды Хизир вернулся домой довольно поздно он ходил в кино с той самой крановщицей Ольгой. Сестры уже спали. Мать была на кухне.
Хизир, ты почему так поздно? Ужинать будешь? Я сейчас хинкал подогрею. Обычно ужин в семье всегда был сытным и вкусным; то, что оставалось, съедали на завтрак.
В кино ходил, мам! Не хочу я кушать, пойду спать.
Расстелив в зале на диване и уже скинув рубашку на спинку стула, всетаки решил заглянуть на кухню, попить водички:
Ма, ты меня разбуди утром, а то сам
Мать отвернула лицо в сторону, но Хизир успел заметить заплаканные глаза. Она мазала лепешку творогом.
Мам, Хизир обнял маму за плечи. Мама, твой хлеб самый вкусный во всем мире!..
У кота Пирата была любимая дырка. Нет, не та, которая сразу приходит на ум невоспитанным людям, а в стене здания. В самом конце коридора первого этажа, в углу, в том месте, где плинтус стыкуется. Вероятно, в то время, когда здание еще строилось, рабочие несколько схалтурили, и гдето сантиметров пять этого самого плинтуса до угла не дотянули: то ли материала не хватило, то ли сэкономили не столь важно. В этом месте мыши прогрызли ход в стене. Некогда, в стародавние времена, Пират возле этой дырки удачно поймал довольно упитанную мышь это был праздничный ужин! Вдоволь наигравшись, он ее слопал.
Но эта неосторожная и легкомысленная мышь, наверное, была последней в этом здании; с тех пор кот в этом месте ничего съедобного не встречал. Тем не менее время от времени он с завидным постоянством и упорством околачивался возле этой самой дырки в надежде поймать чтонибудь съестное.
Его нового друга Владислава в комнате не было, опять кудато уехал. Обшарив все закоулки двора, а затем вернувшись в здание, Пират, обуреваемый приятными воспоминаниями, направил свои стопы, то есть лапы, прямиком к упомянутой дырке в стене, благо в отделе практически никого из людей и не было: все служивые кудато разбежались. Дежурный по отделу, его помощник и охрана на кота не обращали абсолютно никакого внимания. Тишина.
Откудато повеяло запахом благородной рыбы, и дырка прекратила свое существование в сознании кота. Зверь принюхался, единственным цельным глазом определил правильное направление, куда нужно идти. А ступать следовало в комнату с чуть приоткрытой дверью, откуда слабым сквознячком не то что веяло, а прямтаки перло вызывающим урчание в пустом животе ядреным рыбьим духом.
Просунув безухую голову в дверь, Пират оценил обстановку: три кровати две слева, одна справа, у приоткрытого окна с трепыхающейся цветастой занавеской, выходящего во двор, стоит стол. На столе какието бумаги, три стакана, начатая бутылка сухого вина и прикрытая старым потрепанным блокнотом литровая банка со свежесоленой красной икрой. Кот, высунув голову из проема, осмотрелся по сторонам никого. Мягко, в два-три прыжка оказался на кровати, затем на столе. Скинув с банки блокнот и прицелившись единственным правым глазом к диаметру посудины, сделал правильный вывод голова туда не пролезет, зато лапа вполне. Глаз не обманул ожиданий: лапа пролезала уверенно и часто.
Вкус изумительный! Ничего подобного в жизни не едал! Пустота в желудке начала стремительно заполняться. В кулинарном экстазе Пират не услышал единственным левым ухом звук приближающихся к комнате шагов это был один из законных хозяев комнаты, парень в красивом новом пиджаке.
Э-а-а!.. Гай дузо[20] одноглазое!
Кота сдуло в окно. Подскочившему к столу с пистолетом в руке злому чеченцу осталось только бросить вослед уже скрывшемуся из виду преступнику испоганенную стеклянную тару с намазанной по стенкам икрой.
Сволочь!.. Оперативник в великом раздражении стал очищать лежащие на столе бумаги от налипших к ним икринок