Они не превращались в продолжающиеся учения, как это показывали в классических фильмах про армию. Даже техника почти никогда не выгонялась из боксов. Чаще всего командир полка с проверяющим проходили вдоль строя и распускали солдат по казармам. В ожидании этого приказа от скуки начался спор, кто сможет сильнее бросить штык-нож. Сержанты брали штык-ножи своих солдат и кидали их в двери бокса. Через полчаса это занятие большинству наскучило, и только Самсонов, задетый за живое кем-то из дедов, продолжал швырять ножи, которые глубоко входили в пятисантиметровые доски.
– Дай штык-нож, дай сюда, – пытался отобрать Самсонов штык-нож у солдата взвода. – А теперь попробуй вытащить.
Очередной штык-нож влетел со всего размаху так, что пробил доску двери бокса и вышел с другой стороны. Вытащить нож не удавалось.
Самсонов схватил его за ручку.
– Я его сейчас в стороны.
– Стой, мудила, – схватил я его за руку. – Сломаешь, на семьдесят шесть рублей влетишь. До дембеля платить будешь.
– А он не мой.
– Ну, это ты после доказывать будешь, чей он…
Нож из доски вытащить не могли и долго качали в разные стороны, пока он не вышел из доски, после чего игрища с оружием прекратили.
Еще через час нас позвали в казарму. Так и не сняв даже замки с боксов.
В казарме, когда мы проверяли оружие перед сдачей, обнаружилось, что у меня куда-то пропал магазин от автомата. Не то он упал, когда мы выбегали из казармы, не то, когда мы побросали автоматы около боксов, но магазина не было. За потерю надо было писать объяснительную, но платить мне очень не хотелось.
– Взвод, строится! Взвод, у нас произошло ЧП. Во время тревоги во взводе был утерян один магазин. Постановка задачи: через полчаса у меня должен быть магазин. Принесшему магазин объявляется моя личная благодарность, подкрепленная увольнением в город в воскресенье. Если магазина не будет… В общем, все в курсе? Разойдись!
Через тридцать минут мне принесли четыре магазина. Где в казарме могли валяться магазины от автоматов, я понятия не имел, но факт остался фактом.
Я начальник – ты дурак
– Всем замкомвзводам распределить солдат на хозяйственные работы,
– приказал ротный, когда вещевые мешки были уложены в шкафы, и солдаты уже слонялись без дела. – Ханин, ко мне.
Я подошел к старлею.
– Возьмешь с собой двадцать архаровцев, получите лопаты и кирки и в распоряжение связистов до вечера. Машина на КПП.
Работать вне пределов части всегда было радостнее, чем в полку.
Меньше шанса нарваться на кого-нибудь из офицеров.
– Кого имеют в дождь и грязь? – приветствовал я связистов. – Нашу доблестную связь.
– А если связи неохота, то вперед идет пехота. Привет, Санек, – хлопнул меня по руке Витя.
Со связистами многие старались поддерживать хорошие отношения.
Если знать позывные, то можно было дозвониться даже до дома. В отделении связи был мой земляк – Сергей Самохвалов. Парень он был отличный и, когда меняли позывные, потихоньку делился со мной этой информацией. Сергей был электронщиком и разбирался в рациях, но его основная работа была – вождение БРДМ, машину, на которой стояла радиостанция. Однажды Сергей отдал управление БРДМ одному из связистов, а сам показывал направление заезда машины в бокс. Связист умел управлять техникой на колесах, но не так высококлассно, как
Самохвалов. Машину зашла в бокс, но в момент остановки, солдат выжал газ чуть сильнее, и БРДМ соскочила в сторону и прижала Серегу к соседнему БТРу. Самохвалову удалили легкое, демобилизовали. Связиста убрали из части. А одного из солдат нашей роты перевели в отделение связи. Вот его-то и Витю, командира отделения связистов, я и встретил.