Ей еще годика нет…
– Как солдат служит? – посмотрел подполковник на меня. – Ты можешь поручиться?
– Могу, – твердо ответил я.
– Точно можешь? Если он сбежит – тебе сидеть!
– Могу поручиться, – повторил я. – Во время подготовки к показательным учениям, он проявил себя исключительно с положительной стороны. Не сбежит.
– Я не сбегу, – клятвенно заверил его Харитонов.
– Верю, что не сбежишь. Куда тебе бежать? Три дня отпуска по семейным обстоятельствам тебе хватит?
– Ему больше суток домой ехать, товарищ подполковник, – влез я.
– Пять суток. Даю пять суток. На поезд сегодня успеваешь?
– Нет, – посмотрел я на часы. – Утром?
– Нет! – отрезал подполковник.- Пусть сейчас уезжает. Найдет, как добраться. Иди, оформляй его, я позвоню в строевую.
Мы оба поблагодарили Станкова и пошли в строевую.
– Через голову прыгаешь? – орал на меня ротный, стоя посреди канцелярии. – Кто тебе позволил?!
– Обстоятельства.
– Обстоятельства? Кто тебе разрешил к замполиту полка обращаться?
Тебе кто позволял расположение роты покинуть без разрешения?
Объявляю выговор.
– Есть выговор, – я спокойно поднял руку к пилотке.- Разрешите идти, "отбить" личный состав?
– Я тебя самого "отобью". Чтобы взвод был в койках через пять минут. Иди, но наш разговор еще не закончен.
Я повернулся на каблуках, вышел из канцелярии и, повернув за угол, показал согнутый в локте кулак. Харитонов стоял в перекосившейся одежде новобранца.
– Да тебя в таком виде первый же патруль на десять дней засадит.
Пошли в каптерку, солдат.
Мы с Бугаевым подобрали убитому горем солдату приличную одежду и, снабдив деньгами и наставлениями, как себя вести, если в Москве встретятся патрули, отправили.
Когда Харитонов покинул казарму, я вернулся к моему взводу. Около мой кровати, ожидая меня и беседуя с еще не спящими солдатами, стоял
Васильев.
– Ханин, как дела?
– Нормально, товарищ капитан. Служба путем.
– Садись, поговорим, – присел на соседнюю койку особист.
– Товарищ капитан, у меня приказ ротного "отбить" взвод.
– "Отбивай". Я подожду.
Я отправил взвод спать, отдав на ходу последние распоряжения, и подошел к сидящему на моей койке особисту.
– Рассказывай, сержант.
– Что?
– Ну, что знаешь.
– Однажды, в студеную, зимнюю пору… – начал я.
– Не выпендривайся. Знаешь, о чем спрашиваю.
– О чем? О Харитонове? Так брат у него умер, замполит части отпустил на похороны…
– Я не про похороны. Что сегодня в городе произошло, когда ты взвод в часть вел?
– А… вспомнил. Чурка один у меня за яблоками полез. Ну, я влепил ему наряд вне очереди.
– Ты чего мне втираешь? Чего чушь несешь?
– А надо было два дать, товарищ капитан? – делая наивное детское лицо, что ничего не понимаю, переспросил я.
– Ханин, ты чего вчера родился? Я такими вещами занимаюсь?
– Так я вообще не знаю, товарищ капитан, чем Вы занимаетесь. Вот мне завтра в наряд, а чем Вы… простите…
Особисту мое дуракаваляние надоело, и он перешел к сути:
– Кто кинул взрывпакет в городе? Быстро!
– Не знаю.
– Мне на тебя показали.
– На меня? – на моем лице было искреннее удивление. – Как же могли показать, товарищ капитан, если я ничего не бросал? Скажите мне, кто этот враг народа, мы с ним методами товарища Сталина поговорим.
– Полевую сумку сюда, – приказал капитан, которого уже достал мой бред.
Не споря, я протянул ему сумку, подаренную мне уходящим на пенсию зампотехом батальона майором Тарасовым. В тот день Тарасов радостный вошел в штаб батальона.
– Все, мужики. Дембель. "Черную медаль" получил и приказ.
– Покажите медаль, товарищ майор, – полез я к нему.
– Держи.
– А почему ее "черной" называют?
– Так она темного цвета, да и двадцать пять "черных" лет… Ну, все мужики, сейчас соберусь и покеда.