После перекура мы закончили всё в 10 минут.
На солнышке грелся котёнок. Малюсенький, милый. Пришла рыжая мамаша и начала его вылизывать.
Вот выпала ему доля жить, сказал дядя Коля.
А Шарик?
Шарик уличный пёс небольшого размера и свирепого нрава, в первый же день внушил нам страх и ужас.
А Шарика успели отвязать и забрать в дом.
В разговор включается Матвей:
Бабушке среди ночи позвонили, сказали, что наводнение. Она сначала решила, что шутка, предупреждения же не было, потом вышла во двор, а там уже вода. Так она даже нас не разбудила, села в машину и угнала её на горку. Вовремя успела, потом вода резко на полтора метра поднялась. А мы бы так и спали. От шума проснулись. Правда, мы на втором этаже
Вот выпала ему доля жить, сказал дядя Коля.
А Шарик?
Шарик уличный пёс небольшого размера и свирепого нрава, в первый же день внушил нам страх и ужас.
А Шарика успели отвязать и забрать в дом.
В разговор включается Матвей:
Бабушке среди ночи позвонили, сказали, что наводнение. Она сначала решила, что шутка, предупреждения же не было, потом вышла во двор, а там уже вода. Так она даже нас не разбудила, села в машину и угнала её на горку. Вовремя успела, потом вода резко на полтора метра поднялась. А мы бы так и спали. От шума проснулись. Правда, мы на втором этаже
А у тебя кто-нибудь из знакомых погиб?
У моего друга родители утонули.
Дядя Коля долго выпытывает, где и в каких условиях мы живём, хорошо ли нас кормят, снабжают ли табаком, а после дарит мне на память портсигар с сигаретами. Я в восторге. Я давно мечтаю о портсигаре. Я хочу обнять дядю Колю, но стесняюсь.
На Руси последнюю рубаху отдавали! втолковывает он Матвею. Всегда помогали людям! Вот и они помогают. Учись.
А мы понимали, что жизнь проста и незамысловата. Я просыпалась и видела, как ползёт муравей и была счастлива, что он ползёт.
Люди
На четвёртый день мы должны были ехать в Нижнюю Баканку помогать казакам разбирать завалы. Надо сказать, именно казаки по ночам патрулировали самотоптанные улицы нашего палаточного городка. Правда, где они базировались и откуда приезжали в наш лагерь, я так и не поняла.
Воля ваша, Дарья, сказала Лотта, а я чувствую, что мне надо сменить работу. Всё же тяжела она для моих глаз.
У Лотты сильная близорукость, и окулист запретил ей таскать тяжести.
Вот сегодня день отработаем, ответила я, как-никак обещали и надо сваливать в другой лагерь. Серёга меня удручает.
Серёга, действительно, постоянно топтался неподалёку и глядел ищущим взглядом, а я не знала, как и о чём с ним говорить, и начинала злиться. Кроме того, общий лагерь, изначально имевший два полюса, внезапно раскололся. Мы оказались в странном положении: палатка была выделена одним лагерем, а спальники другим. И если про спальники все забыли, то из палатки нас однажды пытались выселить. Поэтому мы приняли волевое решение: официально перейти в отколовшийся лагерь (чтобы не очутиться под открытым небом), но в нашем прежнем лагере никому об этом не говорить (чтоб, не дай бог, не лишиться спальников). А работа везде найдётся.
Всё утро прождали машину.
Поначалу, сказал Серёга, таксисты бесплатно возили волонтёров на объекты. Сейчас уже все подуспокоились, задарма не берут. Будем ждать, авось приедут за нами.
От регистрации меня тошнило сильнее, чем от муляки, поэтому в полдень мы всё ещё бездельничали.
Глядя на трассу Краснодар Новороссийск, я спросила:
Лотта, а вы были когда-нибудь в Новороссийске?
Нет.
А вашей сумасбродной Дарье пришла в голову идея
Лотта согласилась, почти не колеблясь, Серёга посмотрел печально и отпустил нас без лишних слов. А машины в тот день так и не пришли. И Нижнюю Баканку я своими глазами не увидела.
На обратном пути мы купили домашнего вина и отправились на соседские посиделки к Тёме Щеглу. Красавец Тёма узнавался издалека по неизменной арафатке на шее, голому торсу и чёрным очкам. Именно он умудрился создать в полевых условиях чайный клуб. На газовой горелке кипятилась вода, заваривался пуэр с какими-то травами, каждому выдавалась чашечка или пластиковый стаканчик. Ради этого священнодейства Тёма даже отрывался от любимого «твиттера». Как правило, содержимое стаканчиков и чашечек быстро подменялось алкоголем со стороны гостей. Ещё приносилась гитара и звучала до самого утра.
Спать мы отправлялись зачастую уже на рассвете. А после восхода резко начиналась жара, будившая обитателей лагеря лучше любого будильника.
Завсегдатаями посиделок были медики: доктор Рома, почти виртуозно играющий на гитаре, доктор Юля пухленькая очаровательная похабница и Ваня хозяин гитары. В одной группе с ними мы ехали из Москвы. Сюда же приходили МЧСники, не оставлявшие надежды завести краткосрочный полевой роман, заглядывали на огонёк казаки.
Он и на Оккупайабае умудрялся всех поить чаем, сказала мне позже Настя Топор. Никуда не страшно ехать, если там Тёма, потому что тебя уже наверняка ждут горячий чай и уют.
Хрупкая 18-летняя Настя получила своё прозвище из-за того, что с первых дней наравне с мужиками разбирала завалы и таскала трупы.