Пока шла разборка по понятиям, к нам набежала куча разных других эльфов. Лосдрауг буквально кинул счастливо дышащее тело одному из соплеменников и обратился к нам, брызгая слюной:
– Я, Лосдрауг, глава клана вито,племени эльфов. И я спрашиваю вас, кто вы и какого стада вы здесь?
Мамуля говорила: “Не грубите троллю. Никто не знает, чем все это может кончиться… И когда”.
Большой Оз, спрыгнув с повозки, схватил Лосдрауга за плечи и, не обращая внимания на толпу эльфов и их оружие, вмазал лбом в лоб, после чего начатметодично, тем же способом, вдалбливать эльфу основы вежливости и такта:
– Я – тролль! Хочу пить. Хочу жрать. Хочу домой. Зачем грубить. Зачем мешать мне мой путь?
Друзья потерпевшего рьяно кинулись на его защиту. Большой Оз отмахнулся от первой волны тем, что было у него в руках, – Лосдрауг истошно завопил. Появились первые жертвы. Решив, что традиционная свадебная драка без меня не будет значимой и запоминающейся, я ринулся всей своей тушей в толпу.
Кого‑то снесло, кого‑то просто придавило. Я работал кулаками и ногами до тех пор, пока вокруг меня не образовалась некоторая пустошь.
Весь в чужой крови, исцарапанный и недобитый, я гордо стоял спиной к Озу, который, подобрав из кучи тел Лосдрауга, продолжал его воспитывать:
– Зачем ругаться? Зачем грубить? Ты меня слышишь? Зачем молчишь? – Каждая реплика тролля сопровождалась неприятным глухим шлепком.
– Оз, смотри не убей малого! Он нам еще для разговора нужен. Слышишь?
– Слышу, слышу! – отозвался тот.
На землю рухнуло что‑то тяжелое и мокрое.
А вот это, кажется, было сделано немного зазря! Как только тело Лосдрауга встретилось с землей, Большой Оз удивленно вытащил из ляжки первую стрелу. Стрела была тяжелой и совершенно черной.
– Орки!
Большой Оз сиганул под защиту повозки. Сам я, не теряя времени, кинулся в ту же повозку за оружием.
Что больше всего меня удивило в тот вечер, так это наши лошадки. Они даже не дернулись от свиста летящих стрел и гомона вокруг. Наверняка тот раздолбай, гордо именующий себя торговцем, даже и не подозревал, что продал нам самых что ни на есть настоящих боевых коней.
Из повозки я вылетел с посохом в руках. Ватгиль, подав первые признаки протрезвления, тормошил Пинвола, уговаривая его встать.
Я вертел посохом перед собой, как мельница, – очень быстро, как учил старик Вул. И спасибо за науку ему, покойному. Тяжелые стрелы, что летели в меня, просто отбивались обожженным деревом. Ну, если не считать тех двух, которые все‑таки зацепили меня.
По мере того как напор летящих снарядов ослабевал, я медленно, но верно продвигался к тому месту, откуда велась стрельба. Когда осталось не более полусотни шагов, навстречу гурьбой высыпали орки. (
Большой Оз, успев вооружиться топором, пошел громить левый фланг, а я бросился расчищать пространство перед собой. Более‑менее протрезвевшие Ватгиль с Пинволом атаковали правую сторону, забирая к центру. И мне ничего не осталось, как лупить встречных и других в шерсть и в гриву.
Ватгиль здорово орудовал своими мечами, Оз, как заправский дровосек, вырубал просеки в рядах орков, Пинвол после многих лет молчаливой покорности и трезвости вновь почувствовал вкус к жизни и колошматил свинорылых подобранным копьем.
Махаловка была еще та! Ватгиль, в очередной раз оправдывая свою добровольную ссылку к Айдо, творил чудеса. Что только не выделывал эльф с похмелья! Парил птицей над противником, отбивал стрелы, шел в атаку один против десяти, выныривал, как призрак, с тыла, не забывая помогать товарищам. Под конец орки просто щемились от протрезвевшего, а мечи эльфа без устали забирали свиные жизни.
Кстати, сами эльфы в битве почему‑то не участвовали, а просто, отойдя в сторонку, наблюдали за мордобоем, подбадривая дерущихся выкриками и лозунгами.