Сидящие за столом люди удивлённо переглянулись, и один из них снова спросил что-то по-русски.
Что значит «переместился»? тотчас же перевёл невозмутимый парень с очками, почти как у покойного господина Робеспьера.
Ну, я не знаю, как точно это случилось, но, думаю, что это произошло, скорее всего, когда мы проезжали через тот странный туман, сказал я, немного поразмыслив.
Спрашивавший меня русский сразу как-то насторожился,
и ещё что-то произнёс.
«Мы»? То есть ты хочешь сказать, что ты тут не один такой? эхом повторил переводчик.
Я не «хочу сказать», а так оно и есть, усмехнулся я в ответ. Но все мои товарищи разбежались, как только завидели ваших монстров, и лишь я один попался вашим парням.
Монстры? удивлённо посмотрел на меня офицер.
Ну, те, которые стоят там снаружи, небрежно кивнул я, в сторону ряда странных железных махин за домиком.
Догадавшись, о чём идёт речь, русский снова о чём-то спросил меня с изумлённым видом.
А-а, ты имеешь в виду танки? быстро повторил переводчик. Ты что никогда не видел танков?
Понятия не имею, что за штуки, красноречиво покрутил я головой.
Как-то неопределённо хмыкнув, спрашивавший меня офицер сосредоточенно нахмурился, и, сложив руки на груди, стал пристально разглядывать меня, прикидывая, видно, про себя, правду я говорю, или нет. Двое других его товарищей, также ничем ни нарушали несколько затянувшееся молчание, и, рассмотрев детали их изрядно поношенной униформы я заметил, что на их прямоугольных эполетах, а также на небольших чёрных полосках, нашитых на концы наглухо застёгнутых воротников, красовалось крохотное изображение такого же причудливого сооружения с трубой, как и того, что доставило меня сюда.
Наконец, русские о чём-то пошептались между собой, и мне был задан новый вопрос, но уже более сдержанно, чем раньше.
Итак, месье, давайте-ка обо всём по порядку, равнодушно произнёс переводчик по-французски, и, выслушав свое начальство, добавил: И, прежде всего, скажите, кто Вы на самом деле?
Я Поль де Сент-Пьер, и никогда никем иным я не был, спокойно ответил я
Офицер с плоской сумкой порылся в её недрах, и, вытащив оттуда чистый лист бумаги и короткий огрызок карандаша, принялся тщательно что-то записывать.
Год рождения? сухо спросил мой флегматичный переводчик, дождавшись, что ему скажут. (Впрочем, для краткости в дальнейшем я буду реже ссылаться на этого типа).