Маринка девочка хорошая, всегда терпеливо выслушивала мать, виновато улыбаясь и подмигивая Лёхе, ждущего ужин. Но всё чаще уже разговоры эти становились для Маринки в тягость. Одни и те же вопросы и причём ответов на них абсолютно не слушают:
Ой, я вчера полдня в «Ленте» проторчала!.. Оторваться невозможно!.. Ха-ха-ха!.., смеётся над собой Людмила Викторовна, и то надо посмотреть, и это!.. Не-воз-можно, Марин!.. Невозможно!.. Шопоголик я прямо, ей-богу!!.. Кофточку себе присмотрела прелесть кофточка!.. Жёлтая, с люриксом А какой я гамак видела чудесный!.. Обзавидовалась прямо!.. А цена!.. Представляешь тряпка метр на метр, а почти десять тысяч!.. Леночка-то не болеет?, спрашивает она вдруг тревожно.
Ой, я вчера полдня в «Ленте» проторчала!.. Оторваться невозможно!.. Ха-ха-ха!.., смеётся над собой Людмила Викторовна, и то надо посмотреть, и это!.. Не-воз-можно, Марин!.. Невозможно!.. Шопоголик я прямо, ей-богу!!.. Кофточку себе присмотрела прелесть кофточка!.. Жёлтая, с люриксом А какой я гамак видела чудесный!.. Обзавидовалась прямо!.. А цена!.. Представляешь тряпка метр на метр, а почти десять тысяч!.. Леночка-то не болеет?, спрашивает она вдруг тревожно.
Да она не пра, не успевает ответить Маринка.
Ой!.. А какой комод я в «Костораме» видела!!.. Прелесть, а не комод!.. Вот представь: четыре секции, две средние дверцы стеклянные, непрозрачные, как я люблю, а столешница знаешь, вот, помнишь, у нас гарнитур был, такой бежевенький?.. Помнишь, ещё у бабушки Тони (голос начинает дрожать, и Людмила Викторовна сглатывает слёзы, дребезжа словами) Как там она моя роднулечка?.. Мамочка моя миленькая В могилке одна Одна-одинёшенька
У Маринки краснеет нос и в глазах наливаются слёзы:
Мам Ну что ты, ей-богу Изводишь себя так?.. Ну, не надо, мам?.., тоже сглатывает, начиная шмыгать носом.
роднулечка моя милая, заливается слезами Людмила Викторовна, и холодно ей там, и страшно совсем одной в могилочке
Маринка долго смотрит в окно, слёзы текут по горячим сухим щекам. Лёха бесшумно уходит в ванную.
вот так и я помру скоро, и никто на могилку-то не придёт, подвывает Людмила Викторовна, и Маринка начинает закипать, ругая по-доброму, чуть не крича сквозь слёзы:
Да что такое говоришь, мам!?.. Ну зачем ты
и скорей бы уже отмучиться-то
Тфу!.., Маринка швыряет трубку и ревёт в голос, закрывая лицо руками.
Лёха хмуро выходит из ванной, со смешком укоризненно ворчит, обнимая жену:
Ну, молодцы-ы!.. «Поговорили!».. Ну, какого чёрта тут у вас опять?..
Что за человек?!.., зло всхлипывает Маринка, отстраняясь. Слёзы горячие, солёные, обиды высказывает накопившиеся, С ума она сошла, что ли?..
Не говори так про мать
Да как «не говори»?!.. Как?!.. Задолбала!..
И Маринка рассказывает, что Людмила Викторовна в разговорах изнуряет её бесконечными обвинениями в Лёхин адрес. Теперь уже Лёха отстраняется, удивлённо задирая брови:
Я думал успокоилась Мы ж и не общаемся практически «Здрасти здрасти» И всё Чё опять не так?..
И Маринка хмурится, перебивая:
Да откуда я знаю, чё у неё опять не так?.. Звонит мне и говорит «скажи ему так и так!»
«Как»?, смеётся Лёха.
Да хрен её знает, «как»!.. Всякую чушь мелет и сама же обижается!.. Говорит мы её дурой считаем!..
Не говори так
И вроди бы ни чего такого не говорит, а через пять минут уже ругаемся, как собаки!..
Звонит телефон и Маринка испуганно подпрыгивает, делает гримасы, испуганно жестикулируя, быстрым шёпотом кричит:
Если это она скажи, что меня нету!..
И убегает в другую комнату.
Сплюнув в сердцах, Лёха поднимает трубку:
Да.
Помолчали. Положили.
И, казалось бы, как и любой конфликт он имеет начало, основную программу и логическое окончание. Ан, нет!.. Ни конца, ни края, ни логики не видел Алексей, всё глубже погружаясь в непонимание: что делать-то? Как поступить?.. Ведь всё совершенно ясно и просто! Если у вас, к примеру, в семье что-то кого-то не устраивает и дебаты по этому поводу уже плавно переходили в стадии мордобоев с визгами то уже, кажется, что конфликт обозначен на какой-то претензии и кое-кому уже пора делать выводы. И Алексей старательно искал выход, что бы сделать хоть какой вывод. И не находил его. Ужасным было поведение Маринки. Всегда ласковая, нежная и чистенькая в душе, Маринка вдруг проявила в себе неожиданные для Алексея качества. И если раньше между матерью и дочерью велись тайные переговоры, нацеленные против непосредственно Алексея, то теперь Алексею всё сложнее и сложнее в очередной раз удавалось усмирить разъярённую супругу. Мариночка которую раньше можно было довести до слёз неосторожным грубым словом, превращалась в холодную и жестокую фурию, совершенно не жалеющую собственную мать. Нет, до драк, конечно не доходило, но бывало, Алексей с удивлением слушал, как она разговаривает по телефону. Сухо, холодно, с еле заметным презрением. «Да. Нет. Пока. Угу, пока, мамульчик.» А потом зло передразнивает мать:
«Что вы не приходите, Мариночка?», говорит. Да как же к тебе прийти?.. Да и зачем? Ребёнка месяцами не видит! «Бабушка!».. Какую-то хрень по телефону тарахтит, слушать противно. Я говорю у Леночки утренник в садике сегодня будет, а она мне про «классный чайник в «Ленте»