И Алексей каждый раз настойчиво призывал себя не распускать сопли. Ведь это же смешно! Он здоровый и умный мужик, у которого вот-вот ребёнок будет (причём ребёнок желанный и потому уже любимый!), он работяга и вообще человек в принципе адекватный и жизнерадостный, вдруг ни с того ни с сего пополняет ряды малоумных нытиков, которых хлебом не корми дай поскулить, какая плохая тёща ему попалась! Нет, Лёха ни такой, и быть таким никогда не желает. И уступить он всегда может с лёгкостью благо воспитан в нормальной семье, где легко и разумно принимают это отец, это женщина, это старик. Чего ни так? Всё правильно. Субординация, так сказать И Алексей всякий раз давал себе слово, что при разговорах с Людмилой Викторовной будет кроток, разумен и тактичен. Чего уж проще-то? И всё чаще и чаще он со вздохом понимал, что это ни так уж и просто. Происходило это совершенно неожиданно. Из любой, совершенно безобидной, казалось бы, мелочи у них неминуемо вырастал скандал с разбирательством, выяснением «кто виноват» и последующим «неразговариванием». И Лёха мрачно отмечал, что, видимо, ни такой уж он и умный парень, если не может контролировать процесс общения с единственной тёщей. А самое отвратительное и обескураживающее было то, что Лёха действительно совершенно ни мог объяснить даже самому себе чего он опять натворил-то? Вроди бы работает, не пьёт, в чужие дела не лезет
Обычно разговорчивая и приветливая тёща, как оказалось, разговаривает практически только сама с собой. Ежесекундно поучая, давая советы, призывая при этом бога в свидетели, Людмила Викторовна источает массу липкой тягучей патоки, зорко следя, что бы её внимательно слушали, и горе тебе, дураку, если ты по глупости ввяжешься в диалог.
Только добра!.. Только добра нужно желать друг-другу!, как всегда неожиданно Людмила Викторовна начинает свой бесконечный монолог уставшим голоском, И здоровья и мира желать нужно друг другу! Бог всё видит и всегда поможет!, крестится она странным зигзагом лоб, плечи, живот, Только добра и здоровья!.. Чтобы все-все!.. Все-при-все были счастливы и здоровы!..
И Алексей разумно помалкивает, узнав недавно, что соседи Людмилу Викторовну побаиваются и недолюбливают, за спиной называя «истеричкой», почему она и не здоровается ни с кем в доме.
Вот пожелаешь кому-нибудь зла или неприятное слово какое скажешь если, продолжает она, делая грустные брови, И сразу же троекратно вернётся тебе зло!.. Истинный крест!.. Троекратно!..
А Лёха вспоминает, как во дворе недавно их встретила соседка с первого этажа:
Здравствуйте, тёть Люд!
И Лёха машинально здоровается, а Людмила Викторовна чуть кивает, ускорив шаг, и уже в лифте зло шепчет, поясняя:
Наташка. Сучка с первого этажа На дому у себя стрижёт за деньги. Думает, я не знаю. Весь дом к ней стричься ходит.
И дурак-Лёха из вежливости глупо улыбается, примирительно хмыкает:
Да вам-то что с этого, Людмила Викторовна?.. Пусть стрижёт себе
Людмила Викторовна бросает длинный взгляд на зятька:
А мне и нет никакого дела!.. Мне то чего?.. Я в чужие дела не вмешиваюсь!.. Что мне теперь, целоваться что ли при встрече с ней?..
Ну, да, неопределённо протягивает Лёха, думая про себя с досадой: «Тфу, блин!..»
С Маринкой у Лёхи было всё просто и легко. Она маленькая умничка, которую хочется слушаться, он здоровенный добряк, обожающий свою билеменную козявку».
Ты когда-нибудь серьёзным бываешь, дурачина?, Маринка уютно усаживается к Лёхе на колени и целует его в нос.
А зачем?, смеётся тот, легко обнимая жену, лаская, как ребёнка.
Ой, дурачи-и-ина, смеётся Маринка.
А тут началось Как ни придёт Лёха домой его ждёт бойкот. Чего дуется? Не понятно. И, главное, молчит, зараза. Поди сам догадайся чего ты опять натворил?
Только спустя несколько лет всё объяснилось.
Они уже давно отдельно жили. С родителями от силы пару месяцев пожили и съехали. Леночка подрастала, и Людмила Викторовна теперь периодически «устраивала концерты» по телефону (Маринкино выражение).
Нет, ты представь?, сквозь рыдания, с красным носом и мокрым лицом, кричала Маринка мужу, Что за человек такой?.. А?..
Обалдевший Лёха удивлённо мыл руки и пытался всё перевести в шутку, наперёд зная, «что опять стряслось».
Что за человек такой?!., зло плакала жена, вечно позвонит, скандал на пустом месте устроит и трубку швыряет!.. Довольная. «Поговорила Марина с мамой»!..
Чё стряслось-то у вас опять?..
И Маринка, зло шмыгая носом, чуть не кричит:
Задолбала, ей-богу!..
Не говори так про мать!, тихо, но твёрдо молвит Лёха, хмурясь для порядка, не хорошо так!..
Да задолбала она!.. За! Дол! Ба!. Ла!!.., рыдает та, и рассказывает очередной «концерт».
А концерта-то особого и нет. И рассказывать не о чем!.. Действительно, из самой пустоты, из воздуха выдулся пузырь и лопнул, забрызгав всех липкой патокой.
Придерживаясь правил хорошего тона, Людмила Викторовна звонит стабильно два раза в день, спрашивает, кушала ли дочь, да как внучка, и потом даёт несколько советов и торопливо прощается, «Чтобы особо не тревожить», передавая всем приветы и желая всем-привсем счастья