И на том спасибо, разочарованно пробубнил Савелий Петрович, неохотно принимая скромный букет.
Варя рванулась было к нему:
Погодите!
И остановилась, растерянно глядя на синие цветы.
«когда-нибудь ты станешь знаменитой актрисой, и я пришлю тебе на премьеру синие колокольчики.
Отчего же колокольчики? Знаменитым актрисам все больше розы шлют. Я розы люблю.
Розы тебе другие пришлют. А я синие колокольчики. Это мои самые любимые цветы. Самые любимые! И они совершенно такого цвета, как твои глаза.
А вдруг моя премьера будет среди зимы? Где же вы возьмете синие колокольчики?
А это моя забота. Говорю тебе, колокольчики будут! Ты увидишь их и вспомнишь, как мы с тобой говорили во дворе Театральной школы. И сразу поймешь, кто их тебе прислал. Понимаешь?»
Еще вчера еще только вчера Варя при виде этих колокольчиков ощутила бы себя счастливейшей женщиной на свете. А нынче А нынче странный холодок сковал ее сердце. И она отдернула руку, которая потянулась было к колокольчикам:
Нет, берите их, берите. Я только хотела взглянуть, нет ли там карточки.
Впрочем, она лукавила. Карточки не было и быть не могло. Да и зачем? Он и так не сомневался, что Варя узнает его цветы. Да, она узнала Ну и что? Ну и ничего!
И эти синие берите. И гиацинты. Да-да! Она сунула Савелию Петровичу дурманно пахнущие цветы. Только будьте осторожны, на ночь их на кухне или в прихожей поставьте, не там, где спите, а то голова разболится. От гиацинтов и угореть можно чуть ли не до смерти!
Ничего-с! обрадованно воскликнул привратник. У нас со старухой головы крепкие! Никакими хигацинами нас не проймешь! Храни тебя Бог, Варенька, добрая ты душа! И он вышел из квартиры, благоухая, как цветущая клумба в Летнем саду.
Мать и сестры переглянулись. Им было жаль гиацинтов. Хотя, с другой стороны, если от них угореть можно
Надо бы Самойловым гиацинты отнести, съехидничала Александра Егоровна, и все засмеялись, даже суровый супруг ее, Павел Николаевич.
Варя же, мельком улыбнувшись, подошла к окну.
Внизу, у подъезда, толпилось немало народу смотрели на ее окна. Люди мелькали тут с самого утра, она уже приучилась подходить сбоку, осторожненько, чтоб не было заметно с улицы. Стоило мелькнуть в окне ее силуэту, как начинался восторженный крик. Конечно, Варя понимала, что нужно быть вежливой с поклонниками, однако без привычки ей было неловко.
Но сейчас она таилась за шторами по другой причине не от застенчивости. Вытянув неудобно шею, она оглядывала фланирующих внизу людей. Мужчины, мужчины сколько мужчин! Студенты, гусары, кавалергарды, какой-то грузин верхом, в огромной бурке
А вот и он!
Стройный, ладный, невысокий кавалергард тронул коня и зарысил прочь, как будто ожидал именно того мгновения, когда Варя подойдет к окну.
А вот и он!
Стройный, ладный, невысокий кавалергард тронул коня и зарысил прочь, как будто ожидал именно того мгновения, когда Варя подойдет к окну.
Хотя нет, он не мог ее видеть Просто надоело мерзнуть. Надоело ждать ее появления, может быть, записки с благодарностью за цветы.
Варя пожала плечами. Ну что ж, надоело значит, надоело. А за цветы она никого не благодарила, не только его. Не принято ответы на анонимные карточки писать, а он так и вовсе ничего к своим цветам не приложил.
Никакой досады Варя не ощущала. Напротив, на душе стало легче, когда этот невысокий, ладный кавалергард на сером в яблоках коне исчез.
Она отошла от окна, еще раз глянула в зеркало, зажмурилась на миг от сверкания бриллиантов
Солнце! Снова солнце ударило по глазам!
А давайте-ка цветы расставлять! сказала Варя весело. Только надо к соседям за вазами сбегать, не хочу я, чтоб такая красота в ведрах стояла.
Ну, если брать вазы у соседей, надо же чем-то отдаривать, озабоченно сказала практичная Александра Егоровна.
Вот гиацинтами и отдаривайте! засмеялась Варя.
Так вот про того сбитенщика, про ту давнюю историю, с которой-то все и началось
Варя, значит, думала, что он убежал. Она всю ночь про него думала, сама не понимая почему. Вспоминались его голос, улыбка
«И что он только нашел в Ирисовой? думала она грустно. Ну что, что она хорошенькая! Так говорят. А по-моему, на куклу похожа. И фамилия ведь ее вовсе не Ирисова, а Дашкина, в классах ее именно так называют, а перед кавалерами она выставляется: Ирисова, мол А на самом деле Дашкина Дашкина, Кошкина, Блошкина, Мошкина А ему все равно, какая у нее фамилия, наверное, сильно нравится ему Дашкина, если он так рисковал, в школу пробираясь. Придет ли еще? Хорошо бы, пришел. Конечно, за всеми сбитенщиками теперь такой досмотр будет, что за бороды дергать станут не приклеенная ли, а все же пусть бы еще пришел. Без шоколаду, без булок только бы пришел!»
С этой мыслью она уснула, а проснулась от крика: «Смотрите, наводнение!»
Варя спросонок кинулась к окну, куда уже собрались ее соседки по дортуару[13].
От сильных порывов ветра дрожали рамы, и видно было, что вода в Екатерининском канале необыкновенно возвысилась: барки с дровами уже почти вылезли на площадь, из подземных труб били на улицу фонтаны, грозя затопить двор училища.
Неужели повторится ужасное наводнение 24-го года?!